Чисто шведские убийства. Отпуск в раю
Шрифт:
Никлас повернулся к жене. Глаза потемнели от злости.
— Я занервничал, ясно? Полиция подозревает, что это убийство. А на кону — наше будущее…
— И кто же в этом виноват? — фыркнула Даниэлла. — А, Никлас?
Не говоря ни слова, Никлас отвернулся, подошел к сервировочной тележке и принялся раздраженно перебирать бутылки. Пока он наливал себе щедрую порцию виски, его жена все еще задумчиво смотрела в окно.
— Но кто бы ни убил Джесси, — проговорила она, не оборачиваясь, — этот человек оказал нам услугу. Правда, дорогой?
Никлас
Глава 13
— Ну как вам? — спросила Эспинг, едва Винстон успел откусить. — Лучшие в Сконе бургеры с селедкой.
Винстон постарался изобразить одобрение, хотя на самом деле изо всех сил пытался проглотить хоть кусок этого удивительного блюда. Обычно он воздерживался от всего, с чем нельзя управиться посредством ножа и вилки.
Горчичный соус капал между пальцев, от сырого лука щипало в глазах и драло в глотке, а мягкие рыбьи косточки во множестве прилипали к нёбу и деснам, напоминая собачью шерсть из машины Эспинг.
— Очень вкусно.
Винстон заставил себя откусить еще — только чтобы обнаружить, что Эспинг уже расправилась со своей порцией.
Они сидели на лавочке в чивикской гавани, недалеко от воды. Рябь искрилась под проглянувшим солнцем; над головой у Винстона с голодным видом кружили чайки. В Чивике уже начался туристический сезон, но в очереди стоять не пришлось, потому что Эспинг водила знакомство с владельцем рыбного ресторанчика.
— Что вы думаете о Мудигах? — спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Мне кажется, у них какая-то вялотекущая ссора, которую они даже не сочли нужным скрывать.
Винстон очень тщательно промокнул губы. Его наблюдения совпадали с выводами Эспинг.
— Во время субботней вечеринки я наткнулся в уединенной части сада на Джесси, а немного погодя и на Никласа Мудига, — начал он. — Не знаю точно, разговаривали они друг с другом или нет, но в субботу Никлас изо всех сил старался выглядеть невозмутимо, совсем как сегодня. А когда он услышал, что я служу в полиции, у него даже нос побелел.
— Вот как. Интересно. — Эспинг двумя пальцами сняла с языка косточку. — Значит, Никлас бегает налево, к Джесси. Любовный треугольничек, который ведет к убийству. Не они первые.
Винстон недовольно покривился.
— Я бы не торопился выдвигать эту версию.
Эспинг, которая сказала про треугольник в основном шутки ради, тут же посерьезнела.
— Почему?
— Рановато пока для умозаключений. Мы еще не всех свидетелей допросили.
— Ага. — Эспинг сердито смяла обертку от селедочного гамбургера и изящным движением бросила ее в стоявшую неподалеку урну. Бумажный комок ударился о край урны и упал на землю, где на него тут же набросилась чайка.
— Еще рекомендации будут?
В воздухе повисло напряжение; Эспинг даже не пыталась сохранять дружеский тон.
— Сначала собрать все доказательства, — серьезно ответил Винстон. — Не выдвигать версий, пока у нас не будет всех фактов.
— Спасибо,
Винстон аккуратно обернул бумагой остатки гамбургера и выпил глоток «Рамлесы», чтобы смыть приставшие к горлу селедочные косточки.
— Ну что, — сказал он, — едем дальше, к Софи Врам?
— Конечно, едем, — пробурчала Эспинг.
Врамслунд, как называлось поместье Софи Врам, состояло из десятка краснокирпичных строений, окружавших две мощенные булыжником площадки. Вокруг той, что была поближе, выстроились конюшни, сарай и манеж размером с ангар для самолета. Везде, куда хватало глаз, виднелись пастбища и скаковые дорожки. Поодаль гордо высился хозяйский дом.
— Софи Врам, шестьдесят три года. Родилась и выросла здесь, в поместье, — доложила Эпинг. — Это она продала Джесси Андерсон участок в Йислёвсхаммаре. Вдовствует уже почти двадцать лет. Есть дочь, которая живет в каком-то швейцарском коттоне.
— Кантоне, — поправил Винстон.
— Чего?
— В швейцарском кантоне, а не коттоне.
— Ясно.
Эспинг на короткий, но убийственный миг задумалась, не ознакомить ли Винстона с местным выражением «дать промеж рогов».
— Так или иначе… — проговорила она как можно сдержаннее, — Софи много лет руководит большой конефермой, школой верховой езды с общежитием и прочей петрушкой. К ней едут со всей Швеции.
Винстон подумал про Аманду и сказал:
— Моя дочь у нее занимается. И явно не первый год.
Эспинг злорадно улыбнулась.
— Остается надеяться, что счета оплачиваете не вы. Софи славится тем, что ее уроки стоят дорого, а еще своей неуступчивостью.
Винстон промолчал.
— Но инструктор она фантастический, — продолжала Эспинг. — Кое-кого из ее учеников взяли в сборную страны. Я сама у нее занималась, когда была подростком. Кстати, а вот и она.
Они вылезли из машины и направились к конюшне, откуда Софи выводила большую черную лошадь. Софи была одета в рубашку-поло и штаны для верховой езды; на ногах вместо жокейских сапог — массивные ботинки с крагами. Зеленая кепка Софи была сшита из той же материи, что и дождевик Эспинг. У ног вертелись два лабрадора-ретривера, бросая настороженные взгляды то на хозяйку, то на полицейских.
Как всегда при встрече с Софи, Эспинг вдруг почувствовала себя неуверенно. Она попыталась избавиться от этого чувства, сказав себе, что она больше не девочка, которая учится сидеть на лошади, а полицейский при исполнении служебных обязанностей.
— Туве, да ведь это мой сосед по столу! — с уже знакомым Винстону сконским акцентом проговорила Софи.
— Ну да. Он… помогает в расследовании.
— Помогает? — Софи вскинула бровь. — Насколько я слышала, Джесси сверзилась с площадки в этой своей хваленой вилле и напоролась на эту свою пошлую скульптуру. Неужели тебе, чтобы расследовать это дело, нужна помощь из Стокгольма? Эл-Йо тебе не доверяет?