Чисто убийственный бриллиант
Шрифт:
К столу приблизился трактирщик с кубками на деревянной доске. Вернув договор Ностриламусу для подписи, Асторот забрал выпивку у трясущегося хозяина.
— Тост, — сказал он, поднимая кубок.
— Мои извинения, М-м-министр, — выдавил хозяин. — У меня нет свежего хлеба для т-т-то…
— Да не для тостов, тупой придурок, — прошипел Асторот. — Тост за наше будущее. За будущий урожай душ…
— A-а, да. Если бы вы меня п-п-п-предупредили, Министр. Совсем недавно случился падеж кур. У меня не осталось мягких по-по-по… душек.
— Аид, дай мне сил, — пробормотал
Он подтолкнул договор собеседнику и кивком велел трактирщику принести плащ.
Видя, что Ностриламус в полном недоумении пялится в новый контракт, Асторот указал на дополнение.
— Тебе надо обратить внимание на пункт три, подпункт тринадцать статьи седьмой. Особенно на первую строчку. «Душа нижеподписавшегося, а равно и души всех первенцев мужского пола его рода в последующих поколениях будут обречены отныне и вовеки веков».
— ЧТООО?! — завопил Ностриламус.
Асторот осушил свой дымящийся кубок и с видимым облегчением причмокнул губами.
— Подписывай, Каледон, — приказал он, сопровождая каждое слово выхлопом желтого серного дыма, вырывавшимся изо рта. — И пошевеливайся. Время — деньги.
Он встал и повернулся к трактирщику, державшему его плащ. Накидывая одеяние на плечи, он одарил обоих смертных малоприятным зрелищем длинного змееобразного отростка, обвившегося вокруг икр Министра и быстро скрывшегося под складками плаща. Оба с ужасом отметили, что вице-премьер Правительства Аида был владельцем раздвоенного хвоста.
Ностриламус немедленно подписал договор. По крайней мере он не увидит своих нерожденных наследников, обреченных проклятию в соответствии с его договором. В данный момент он продал бы в рабство хоть собственную бабушку, если бы это помогло ему отделаться от ходячего безобразия с копытами и хвостом.
Словно прочитав его мысли, Асторот цокнул языком и проблеял:
— Очень приятнобыло познакомиться. — После чего спрятал контракт в складках плаща и протянул взамен маленький свиток пергамента. — Ты найдешь деньги в лесу Каледонии. Вот карта, указывающая, под каким именно из восемнадцати с лишним тысяч дубов я их зарыл. Ах да, пока не забыл, возьми с собой людей, парень… Я слышал, что туземцы не слишком-то приветливы. Аве, Каледон. Я… еще… вернусь.
Он медленно прошествовал через зал таверны и растворился в темноте за дверью.
ДРУЖЕСТВЕННЫЙ ОГОНЬ
Такова уж прожорливая природа западношотландской мошкары, что целые селения, бывает, проводят лето, не выходя на улицу, чтобы не превратиться в пищу для насекомых. Именно так поступало каждое лето без исключения семейство Стрега-Борджиа. Вернувшись в Стрега-Шлосс с утренними газетами и молоком, дворецкий Лэтч скрылся у себя с бутылкой каламинового лосьона и проволочной щеткой в надежде немного успокоить зуд свежих укусов. Десять минут спустя вид дворецкого, покрытого каламиновой коркой с сочившейся из-под нее сукровицей, заставил Стрега-Борджиа дружно поклясться, что они скорее покончат
Заточенная в кухне Дэмп сидела за столом, наблюдая, как няня накладывает заключительные мазки на трехъярусный шоколадный торт с меренгами. Увидев, что внимание миссис Маклахлан привлекло что-то за окном, Дэмп протянула руку, чтобы зачерпнуть пальцем крем. В этот момент распахнулась дверь, и в кухню ворвалась мама Дэмп, синьора Бачи Стрега-Борджиа, охваченная пламенем черного шелка, струящегося от плеч до подошв. Ошеломляющий эффект ее костюма был несколько смазан дырками, тут и там испещрившими поля ее церемониальной ведьминской шляпы, заостренная тулья которой была изъедена молью без надежды на восстановление. Не обращая внимания на дочкину ручонку, нависшую над тортом, синьора Стрега-Борджиа сорвала шляпу с головы и застонала.
— Только посмотрите на это! Какой кошмар. Флора, неужто первый гость уже на подходе?
Миссис Маклахлан отвернулась от окна и посмотрела на синьору Стрега-Борджиа. Дэмп в ту же секунду сунула руку в рот и проглотила улики.
— Великолепно, дорогая, — сказала няня так, словно лицезрение хозяйки в полном церемониальном облачении ведьмы было делом привычным настолько, что не заслуживало комментариев. — Хотя шляпка немножко подкачала. А ваш гость, да, как раз падает с неба…
Озадаченная Дэмп соскользнула со своего стульчика и двинулась к окну. Она только-только научилась ходить и все еще предпочитала ползать или даже скользить на попе, особенно если местность была неизученной. Миссис Маклахлан подхватила ее с пола и поднесла к окну.
— Смотри, детка, — вот одна из мамочкиных подруг. До чего же необычный способ путешествовать…
Из плетеной гондолы, свешивавшейся с гигантского, надутого теплым воздухом шара, на Стрега-Шлосс открывался захватывающий вид. Земля извилистыми складками стекала с пиков Бенгормлесс к лесистой равнине, окружавшей Стрега-Шлосс и спускавшейся к чистым водам Лохнагаргульи.
К сожалению для гостьи, головокружительная скорость спуска не оставляла времени для любования прекрасной панорамой. Первое впечатление от Стрега-Шлосса для Ариадны Вентете было смазано облаком поджаренных насекомых, которые погибли в пламени газовых горелок, поддерживавших воздушный шар на лету. Нацелившись на сад, путешественница пронеслась над пятьюдесятью шестью трубами Стрега-Шлосса и очутилась над полянкой, раскинувшейся между домом и заливом. Дабы замедлить спуск, она потянула цепь, открывавшую клапан горелок, и была вознаграждена еще одним ливнем обугленной мошкары.
Со звуком, напоминавшим шипение автомата для приготовления капуччино, розовый шелк шара на мгновение осветился яркой вспышкой.
На одного из трех зверей, распростершихся на каменных ступенях Стрега-Шлосса, этот короткий фейерверк произвел весьма сильное впечатление.
— Вот это я понимаю, огонь, — сказал грифон Сэб, толкая локтем в бок своего товарища. Тот отозвался презрительным фырканьем.
— Такой никудышный огонек я сделаю с закрытыми глазами, — сообщила Ффуп, с пренебрежением посматривая на снижающийся шар. — На вас, недраконов, производит впечатление любое пламя, если оно побольше свечки. А на поверку в нем и силы-то настоящей нет, так, девичье чмоканье, пшик один.