Чистое золото
Шрифт:
— Это что у тебя, Павлик? — спросила она наконец.
Павел вздрогнул и шагнул ей навстречу.
— Тоня, ты посмотри только! — сказал он с восхищением. — Это все доктор Дубинский привез… Сам был у меня!
Он любовно погладил раскрытую перед ним страницу.
«Изголодался по чтению», — подумала Тоня.
— Почитай мне, — попросила она. — До сих пор я тебе читала, теперь тебя послушаю.
Павел засмеялся:
— Что ты! Мне надо еще азбуку выучить.
— Как — азбуку? Разве здесь не наши буквы?
— Нет,
— Так тебе еще учиться читать надо? — Тоня почувствовала некоторое разочарование. — А я думала, там такие же буквы, как в алфавите, только нанесены на бумагу точками, чтобы можно было нащупать…
Но Павла, видимо, не пугала необходимость изучать азбуку.
— Условные знаки легче, — сказал он. — Ведь у наших букв очертания довольно сложные. Ты найди букварь он где-то здесь.
Тоня отыскала книгу и прочла заглавие на титульном листе: «Как учиться и работать без зрения». Автор. Коваленко Б. И.
— Интересный у тебя букварь, Павлик! Да, здесь алфавит и обыкновенный и выпуклый… Правда, он совсем другой… Сколько же времени нужно, чтобы выучиться?
— Доктор сказал, что если хорошо работать, то можно через два месяца читать. Мы сегодня и начнем, Тоня, правда? Ты мне будешь буквы называть, а я запоминать их по выпуклому шрифту… — Он был радостно озабочен, говорил оживленно и громко. — А для письма прибор видела?
— Вот эта дощечка? Как она разграфлена мелко.
— Для каждой буквы свое гнездышко. А это грифель.
Грифель оказался обыкновенным заточенным гвоздиком и был укреплен на красивой пластмассовой ручке.
— Понятно. Ты, значит, будешь накалывать… А я совсем иначе это себе представляла.
— Замечательно придумано! — воскликнул он. — Такое облегчение…
— У тебя хорошее настроение, Павлик — улыбнулась Тоня. — Скажи, а как теперь будет с работой. Я слыхала, что орс заготовки кончил.
— Зато колхозу нужны корзины для овощей. Пока заказы не переводятся. — Он сел к столу и снова положил руки на книгу. — Ну, Тоня? Да… может, ты есть хочешь? В печке каша.
— Ладно, я буду есть и заниматься.
— Вот, вот. Давай.
Поначалу оба путались, и Тоне казалось, что запомнить эти похожие один на другой значки невозможно но она старалась не показывать своих сомнении Павлу. Они работали до тех пор, пока у Тони все не перемешалось в глазах, а Павлик не сказал, что у него ум за разум зашел.
Кончив урок, Тоня спросила у Павла, как идут занятия с другими ребятами, не опаздывают ли они, все ли ему понятно, и условившись о следующей встрече, побежала домой, не думая уже ни о чем, кроме постели. Жизнь ее стала такой хлопотливой и наполненной, что она с удивлением вспоминала прошлые годы, когда у нее оставалось
Она уже привыкла вскакивать с постели по первому утреннему гудку. Часто и прежде этот гудок будил ее, и она в полусне с сожалением думала, что отец должен вставать, а она еще долго может спать. Теперь резкий голос гудка заставлял ее торопливо одеваться, приносил мысли о том, что нужно делать сегодня в шахте. Она привыкла к нависающим над головой сводам и уже не боялась их, привыкла к делу, оказавшемуся действительно нехитрым, к новым товарищам.
Первое время, еще не приглядевшись, она помалкивала дома о своей работе и на вопросы матери сдержанно отвечала:
— Ничего, идет помаленьку.
Но, познакомившись с шахтой ближе, стала рассказывать матери и Новиковой столько новостей, что те просили пощады и гнали ее спать.
— Сейчас, мама! — отмахивалась Тоня. — Я еще вот что хотела сказать: Андрей откатчиком не останется. Он крепильщиком хочет стать, а потом забойщиком, чтобы весь цикл работ пройти. Откатчиков теперь нам меньше понадобится: новые скреперы ставят. Ты знаешь примерно, как они устроены?
— Ну, знаю…
— Нет, ты плохо знаешь, наверно. А Татьяна Борисовна совсем не представляет себе, что это такое. Вот я вам сейчас нарисую…
Тоня с увлечением описывала устройство скреперной установки.
— Понимаешь, это такой ящик без дна, задняя стенка у него скошена. Движется на канате, открытой стороной книзу. Ползет по почве выработки, захватывает породу и волочит ее к транспортеру.
Тоня умалчивала, что только вчера Мохов подробно объяснил ей, как работает скрепер.
Она ближе познакомилась с людьми. К ней благоволил и молчаливый забойщик Таштыпаев и молодой откатчик Иннокентий Савельев, приятель Мохова.
— В первый день, знать, здорово ты боялась, что шахта тебя задавит? — говорил он усмехаясь. — Ну, да с таким наставником, как наша Зина, всякий страх быстро проходит.
«Наставник» при этом молча, деловито глядел на Савельева и тихо вздыхал. Веселый, озорноватый Кенка, по наблюдениям Тони, нравился Зине. Однажды она сама заговорила об этом.
— У тебя есть кто-нибудь… ну, чтобы привлекал? — спросила Зина серьезно.
Тоня, не представлявшая себе, чтобы о таких глубоко личных чувствах можно было говорить на ходу, без особой дружбы, с мало знакомой девушкой, удивленно взглянула на Зину. Но та смотрела так озабоченно и просто, что пришлось ответить:
— Ну, есть.
— А он к тебе как относится?
— Никак особенно не относится… по-товарищески.
— Полюбит, — уверенно сказала Зина: — ты красивая, энергичная такая… Вот меня Кеша никогда не полюбит… — Она всегда называла Савельева Кешей, а не Кенкой. — Я ведь не умею, как другие девушки, посмотреть повеселей, посмеяться, разговор завести…