Чистые
Шрифт:
– Не сделаешь через два дня вытяжку – проверишь, – сладко протянул Джадис, отвернулся и зашагал к занавесу, скрывая улыбку от ошарашенного возможной перспективой Второго. Первый стукнул по металлу – один короткий и четыре с небольшими паузами прозвучали глухой дробью.
Роллетная дверь бесшумно потянулась наверх, словно гигантское животное прятало язык.
Джадис шагнул в проём, и занавес, поднимавшийся так плавно и тихо, с лязгом гильотины упал вниз, отрезая оставшихся в светличной от ушедшего.
Глава 9. Спаситель
– Подойди-ка, милый, у нас немного времени, – старушка ласково обняла подбежавшего Симуса. – Экой ты уже большой!
– А вы… разве знаете меня?.. – Симус округлил глаза и уставился в лицо женщины.
– Я знаю всех, дитя моё. Но не об этом сейчас. Меня зовут Аполлинария, но ты можешь звать бабушка Липа, – старушка пригладила лохматые волосы мальчишки. – Сейчас ты в руках очень опасного человека.
– Вы про что? – мальчик озадаченно потёр лоб, пытаясь понять, что к чему.
– Ты спишь, я – твой сон. Когда ты окажешься вне сна – беги что есть сил. Но не дай увидеть, что ты догадываешься, что это за человек. Тот, что спас тебя. Если он поймёт, что ты собрался бежать – ты пропал, – старушка прерывисто вздохнула и заглянула в ясные голубые глазки мальчугана. – Иди к краю города, в ту сторону, где является первый свет. Там, в заброшенной деревне, ждёт тебя родная кровь.
– Но у меня нет родных! – Симус вскипел, отталкивая Аполлинарию. – Ты лжёшь?! – одновременно спрашивая и утверждая вскрикнул он, даже не зная, какой ответ старушки для него будет благоприятнее.
– Ты ещё многое не знаешь о своей семье, милый, не торопись настраиваться против меня. Со временем вся правда откроется тебе, ляжет на раскрытую ладонь без усилий. А пока найди девушку с фиолетовыми глазами. Сестра она тебе.
Мальчишка запустил руку в чёрные патлы и хорошенько взъерошил их, разрушая видимую приличность волос, устроенную Липой.
– Всё равно! Почему я должен вам поверить? И как я сплю, если я – вот он, стою, говорю, вижу?
Мальчишка озорно прищурился, улыбаясь кривоватой улыбкой. Бабушка Липа громко расхохоталась, и сквозь старческую хрипотцу слышался молодой голос шаловливой девчонки с рыжими косками.
Симус удивлённо смотрел на неё, не замечая, что образ отходит всё дальше и дальше, размываясь и исчезая…
Мальчик таращился в закопченный чёрный потолок, ещё видя отблеск сна на его шероховатой поверхности.
– Э, мелочь! Ты живой?
От испуга Симус рванулся, чтобы бежать. Но слабость и недавний сон в непривычно удобной постели настолько размягчили его тело, что оно совсем не желало слушаться. С грохотом рухнул он с кровати, закутанный в кокон одеяла как гусеница.
– Куда несёшься, блошка! – над его головой раскатился басовитый смех.
Симус выбрался из сковывавших его одеяльных цепей. Весь взъерошенный, он напоминал зашуганную пташку, попавшуюся в ловушку.
Он был слишком сконфужен, чтобы испугаться вновь, увидев перед собой чёрную маску с чернеющими прорезями для глаз, носа и рта. Тело неизвестного было обесформлено полами чёрной
– Ты кто?! – ошалело зыркая глазами завопил мальчик. – Где я?!
– Успокойся и говори рассудительно, – приказал триста шестьдесят первый. – Я помог тебе, иначе ты так бы и издох на улице. Либо тебя бы сожрали. Не животные, так люди. Народец сейчас и не на такое способен, – номерной снял маску, вытер мокрое от пота лицо полой мантии и весело подмигнул замершему в изумлении Симусу. Под маской обнаружилось четыре чёрных полосы, напоминающих шрамы, но ими не бывшие. Словно въевшаяся жирная сажа уродливо темнели они на его лице.
«Так вот что я видел, теряя сознание».
– Ну, что уставился? Человек я, просто пожалел тебя. Оденься, да умой лицо – сядем за еду.
Недоверие Симуса росло, не угасая, особенно после предупреждения Аполлинарии из сна. Но упоминание о еде разом согнало все сомнения на второй план: сон и тревога не были материальными, в отличие от пустого вот уже как несколько суток желудка.
Симус поднялся, пошатываясь подошёл к сидящему.
– С… спасибо вам, – он с любопытством оглядывал обмундирование человека, стараясь не пялиться на чёрные полосы, рассматривал его редкие рыжие усики, длинный хвост причёски с бритыми висками.
«Совсем не страшный. Ничуть. Ха-ха-х! Он даже смешной! Вон, усики какие! И… он явно богат…» – успокаивал себя Симус, с восхищением осматривая одежды спасителя.
– Благодарить рановато. Надень, – он что-то взял со стола и швырнул Симусу. – Давай, чего встал? Не девка вроде, чтоб стесняться, – он похабно гоготнул и уставился тёмно-зелёными глазами на мальчика. – Живее!
Подхватив разворачивающийся в воздухе комок серой ткани, Симус поспешно развернул его. Оказалось, что в узел была заключена плотная серая рубашка со стоячим воротником чёрного цвета. Кокетка, полочки и кромка также были чёрные. Зато пуговицы, начищенные до серебряного отлива, отражали свет короткими всплесками, подобно капле, на миг схватившей солнечный луч. Повернувшись спиной к незнакомцу, Симус скинул свои лохмотья, выцветшие и посеревшие от грязи. Он быстро осмотрел рубашку и забрался в неё. Рубаха доходила до середины бёдер, свисая с его исхудалых плеч свободной драпировкой.
К длинной рубашке прилагался черный пояс, который Симус крепко стянул на хилом тельце, не получающем достаточного количества необходимого питания.
– А штаны мне на тебя натягивать? – усмехнулся спаситель.
Симус покраснел, сел на кровать и натянул штаны из той же материи, что и рубаха. Они были значительно тяжелее её, потому что в довершение к плотной ткани имели тёплую подкладку. По бокам штанов были пришиты серебристые широкие лампасы, по которым шёл узор в виде крохотных чёрных огней. Такие же огни шли по кромке рубашки, клапану кармана и рукаву, отличаясь только цветом серебра.