Читая маршала Жукова
Шрифт:
"Если мы еще в 1939 году не потерпели поражения, то лишь потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными".
Вот как? Но летом 1940 года ситуация повторилась. В стиле Йодля можно сказать: "Если мы повторно не потерпели поражения в 1940 году во время кампании в Европе, то лишь потому, что примерно 110 советских дивизий, стоявших во время войны с Францией и Англией против 30 германских дивизий, оставались бездеятельными".
За цифры не ручаюсь, но сути
Правомерен ли упрек советским военным, что в 40-м они упустили момент для нанесения удара, потому что существовал эфемерный договор с Гитлером? В той же степени, в какой Жуков вправе упрекать французов и англичан. Красная Армия ни в малейшей мере не подготовлена была в то время к наступательной войне с таким противником, каким виделась (и оказалась!) Германия.
Не военные выбирают момент для удара. Это дело политиков. Просто в 1940-м Сталину это не было нужно. Оказаться в результате победы лицом к лицу с союзниками над разгромленной Германией? Это уже было в 1918-м.
Это повторилось в 1945-м. Но какой же ценой…
Вторая мировая война в том раскладе сил, в каком началась, не привела бы к таким потерям, ударь Франция с Англией по Германии летом 1939-го или СССР по Германии летом 1940-го.
Союзники не сделали этого по неготовности армий и боязни потерь. Сталин не сделал намеренно. Потери его не смущали. Он ждал окопной войны на Западе, чтобы ударить Гитлеру в спину, и не сумел перестроиться, когда Франция пала. Он не понял, что очередь за ним самим.
23. Киевский особый военный округ. Мудрый стратег тов. Сталин
"В конце сентября 1940 года из Генерального штаба было получено сообщение о том, что в декабре в Москве по указанию Центрального Комитета партии (выделено мной. Как тут не вспомнить жуковскую колкость о царской армии, где мозгом был Генеральный Штаб… - П.М.) состоится совещание высшего командного состава армии. Мне поручался доклад на тему "Характер современной наступательной операции."
Батюшки, да ведь триандафилловская же тема!
Жуков отмечает, что в материалах, подготовленных для игры Генштабом, были отражены последние действия немецко-фашистских войск в Европе. На западном стратегическом направлении (Белоруссия) "синие" ввели в наступление более 60 дивизий, тогда как восточные "красные" оборонялись силами более 50 дивизий.
Жуков играя за "синих", должен был проиграть.
"Игра изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожи с теми, какие возникли после 22 июня 1941 года, когда на Советский Союз напала фашистская Германия…"
Многоточие не мое - жуковское. Неизвестно, знал ли Жуков, когда писал мемуары, что драматические моменты были предсказаны Тухачевским в его так называемых показаниях, в самооговоре ради защиты близких. Теперь этот самооговор известен как "Завещание маршала Тухачевского". Быть может, это "Завещание" и обыгрывалось на карте: Тухачевский предсказал характер действий немцев в грядущей войне - от района главного удара и до развития событий на направлении этого удара.
Игра
Отрываясь от жуковских воспоминаний, надо отметить не только толковые доклады, но и замечания с мест, шедшие вразрез со взглядами Жукова, но послужившие уроком этому военному гению, который никогда не давал повода заметить, что чему-то научился у младших или даже равных по званию. В данном случае имеется в виду реплика генерал-лейтенанта П.Л.Романенко, командира 1-го мехкорпуса. Окончивший две военные академии, из них академию им. Фрунзе еще в пору ее расцвета, в 1933 году, этот ученик Триандафиллова по сути дела прочел собравшимся лекцию о правилах применения танковых таранов и взаимодействии родов войск. Особенно упирал Романенко на прикрытие танков с воздуха. Ответа на его выступление не последовало. Летом сорок первого все попытки парировать танковые клинья вермахта советскими танками подавлялись немецкой авиацией. Она просто не допускала лишенные воздушного прикрытия советские танковые колонны до поля боя.
На другой день после разбора игры Сталин вызвал Жукова и сказал, что он назначен начальником Генерального штаба вместо Мерецкова.
Мерецкова вскоре посадили. Вождь вспомнил, что тот был начальником штаба у самого Уборевича. Рычагова тоже посадили и уничтожили. И еще многих. Лучших. В самый канун войны. Уму непостижимо.
"Вечером того же дня я выехал в Киев, чтобы оттуда отправиться в Москву. Откровенно говоря, ехал с тяжелым настроением…"
Еще бы. Назначение было такого рода, как и собственные его назначения при Халхин-Голе. К тому же он знал, что ему предстоит в чисто деловом плане. Всегда на глазах. Да на чьих… Очередной кандидат на посадку. При том, что ответственность - вся, а власти - никакой: мозгом армии Генштаб не был.
В КОВО вместо Жукова назначили генерал-полковника Кирпоноса. "Да мне и дивизии вот так вот хватило бы", - сказал он, входя в кабинет командующего округом и проводя рукой у горла. Какое поразительное признание! Это слова военного, который несомненно еще сопоставлял себя со своими учителями. Полковнику Кирпоносу за успешные действия 70-й дивизии в войне с Финляндией присвоили звание Героя. Генерал-майором он стал в 1940-м. Из командира дивизии менее чем в год стать командующим Особым военным округом, - таких карьер не знала никакая армия мира.
В Красной Армии такие карьеры стали закономерны.
Капитан Ф.Н.Матыкин, командир батальона, был назначен сразу командиром стрелковой дивизии. Так же и капитан Н.Н.Нескубо, начальник полковой школы. Майору К.М.Гусеву, командиру эскадрильи, присвоили звание комдива и назначили командующим ВВС Белорусского военного округа. Ст. лейтенант И.И.Копец получил воинское звание полковника и был назначен зам командующего ВВС Ленинградского округа, а к началу войны он, уже генерал, командовал ВВС Западного фронта. В первый день войны, узнав о потерях нашей авиации на аэродромах, И.И.Копец не выдержал потрясения и застрелился.