ЧОП ’ЗАРЯ’
Шрифт:
— Из-за этого погиб отец? — идея запихнуть сюда десяток Мух, чтобы и дрались, и стреляли, и магией могли жахнуть, стала уже не такой интересной.
— Нет, но это добавило, когда он уже контроль потерял.
Как не хотелось мне посмотреть на местную торговлю и походить с Захаром по магазинам, но сил пока было маловато. И я остался в машине в обнимку с огромным кульком свежих копеечных пирожков, вертел душелов, игрался с аурой на прохожих, пытался просканировать и себя.
Точнее, себя я просто хотел понять. Что я чувствую от убийства трех человек?
Психологом я не был, так что самоанализ вышел соответствующий. Что баргест, жуткая еще пару дней назад ирреальная для меня тварь, что ледяной маг с громилами — все они пытались меня убить. Их вопросы морали не парили, а, значит, и мне не стоит биться в истерике.
Это какое-то очень интересное кино с мегакрутыми спецэффектами и плохими парнями, а мне, как оказалось, очень нравится быть в списке приглашенных актеров с претензией на главную роль. А уж почему, как и зачем, так это пусть настоящие психологи головы ломают. Мне сейчас намного важнее разобраться в своих способностях и возможностях, добыть денег и разобраться с делами отца, раз уж они теперь стали моими.
Заначки никакой у Захара не было (Гордей за сделку с моим возвращением в прямом смысле слова отдал все, что было). Так что тратить мы могли, только заработанное на Авдеевке.
Из списка пришлось вычеркнуть: продукты (вроде как огород мог прокормить, не жирно, но сытно), стройматериалы (за красотой не гонимся, сами бревна из леса принесем), запчасти для «буханки» (пока на ходу, а щели и дырки паклей позатыкаем, да до холодов продержимся).
Оставили только то, что нужно для выполнения заказов Ордена, так что считай, все вложили в развитие бизнеса. И совсем какие-то мелочи для функционирования усадьбы.
Самое важное, что съело больше половины бюджета — смола для заправки зажигалок, плюс двигатель «буханки» работал на похожей, только разбавленной, смеси. По словам Гидеона нам теперь хватит на потренироваться и сходить в два полноценных рейда.
Следующей остановкой стала «Ружейная фабрика и торговля И.Ф. ПЕТРОВА». И здесь я уже, не дожидаясь парковки, первым выскочил из машины, сжал в кулаке последнюю «красненькую» и побежал к тяжелым дверям.
Они чудесным образом сами распахнулись передо мной, я проскочил внутрь и будто потерялся. Ашан просто плачет где-то в сторонке, по сравнению с этим гипермегамаркетом стреляющего, колющего и режущего, что было представлено со всех сторон. И это только первый зал! Не знаю, кто такой И.Ф. Петров, но предложи он меня усыновить, я бы согласился, не задумываясь.
«Нарезное и пульное оружие», «Ружья двухствольные центральные разныхъ фабрикъ», «Холодное оружие» колющее, дробящее, «Лукъ и арбалетъ» — и это все только вывески, которые я смог прочитать со своего места. Я оглянулся на своих чоповцев, получил отмашку от Захара, и стал метаться между полками, разглядывая ценники.
Знатоком, честно говоря, я не был. В «московской» жизни мой опыт владения оружием сводился к компьютерным играм, красивым мальчиковым энциклопедиям, роликам на «ютюбе» и нескольким поездкам в тир. Но это не мешало мне любить оружие. Восторгаться красотой, функциональностью
И чем в больший восторг я приходил от увиденного, тем беднее себя чувствовал. А кредитный билет в десять рублей уже не грел карман, а вызывал слезы.
Из огнестрела я мог позволить себе всего два ружья.
«Карабинчикъ Монтекристо» стоил от девяти рублей, но уменьшительно-ласкательное «карабинчик» говорило само за себя. Какая-то мелкашка для школьника. Прямо передо мной какой-то статный мужчина, как раз прикупил такой в подарок своему сынишке, ласково потрепав его по кудряшкам.
Второй доступный вариант был мне уже знаком по кабинету деда. Тот мушкет с расщепленным прикладом, который успели спасти из пожара.
Я вчитался в описание: Ружье винтовки «Крнка». Винтовка эта переделана изъ прежнихъ казенныхъ. Рекомендуется для стрельбы крупного зверя: медведя, лося, кабана, моржа и проч.
Это самое «проч» на мой взгляд вполне могло подойти и для деймосов. И стоило ровно десять рублей.
Была бы у меня еще пятерка, я бы смог себе позволить «Берданку». Тоже однозарядную, но уже со скользящим затвором. А вот пятизарядная винтовка «Маузеръ» стоила уже восемьдесят рублей. Чуть дешевле шли «Винчестеры», те самые, что покоряли Дикий Запад — от полтинника.
В разделе «Новинки» с пометкой «самой новейшей конструкции» я нашел и, хоть как-то знакомую по играм и музеям, «Мосинку», но уже за триста рублей.
Самая дешевая двустволка стоила двадцать пять рублей, а в каталоге так и называлось: «Самое дешевое двухствольное центральное ружье фабрики Бр. Нейманъ в Льеже», а такое же, но «более лучшей работы съ роскошной гравировкою» уже тридцать. И дальше ценник возрастал чуть ли не в геометрической прогрессии.
Я успел приметить некое произведение искусства за косарь, а потом меня перехватил Захар. Подвел к витрине с боеприпасами, ткнул в ценники, полностью сломав мои только что сложившиеся шаблоны о местной экономике.
Стрелять по деймосам было дорого — серебряные патроны в зависимости от калибра, могли за штуку стоить, как двухстволка, а зажигательные, как половинка карабинчика. Зато обычные пули по цене пирожков, вот только даже на витрине была табличка: «Осторожно. И.Ф. Петров не несет ответственности за результат вашей встречи с тварями из разрывов».
Захар все же прикупил несколько зажигательных разного калибра и пачку обычных для «крынки».
— Это тебе для тренировки, — он вручил мне увесистую картонную упаковку. — В усадьбе рабочий ствол, обрез из него сделаем. И пошли уже, нам, вообще-то, не сюда надо было.
Он подхватил меня под руку и с максимальной для него скоростью, потащил по коридору в дальнюю часть магазина. За спиной остался отдел с пистолетами, где я мельком разглядел россыпь всевозможных револьверов и настоящий Маузер на специальной полочке. Потом промелькнул отдел с холодняком — сабли, мечи, топоры и прочие инструменты для убийства. Я хотел высвободиться и поглазеть, но взгляд мазнул по ближайшему ценнику с тремя нулями, и желание пропало.