Чосер
Шрифт:
великих поэтов. Он ссылался на них и раньше. В “Храме Славы” все они несут бремя
современной им цивилизации, хотя и составляют ее славу и блеск. Принадлежа к царству
“чистой поэзии”, каждый из них в то же самое время воплощает талант и чаяния своего
народа. Не подлежит сомнению, что Чосер считает и себя достойным этой когорты. Он
вполне уверен в художественной ценности “Троила и Хризаиды” и утверждает свое право
быть представителем Англии в поэзии.
Глава
Пребывание в Кенте
К этому времени Чосер приобрел достаточную репутацию и известность. Тогда же
младший его современник Томас Аск писал о “благородном сочинителе философской поэзии
на английском”, “его книге о Троиле”, а французский поэт Юсташ Дешан обращается к
Чосеру: “Ovides grans en ta poeterie”, великий Овидий в твоей (то есть английской) поэзии. В
последовавшей за “Троилом и Хризеидой” “Легенде о Добрых женах” Альцеста так
приказывает поэту:
Окончив книгу, отошлите королеве
В Эльтем иль Шин в подарок от меня.
Из чего можно заключить, что поэзия Чосера приветствовалась и королевской четой. В
качестве поощрении или же признания его заслуг весной 1382 года его назначают
таможенным инспектором мелких сборов. Должность эту он получил восемью годами ранее, 15 Перевод И. Кашкина.
но не на постоянной основе, теперь же доход от нее стал поступать стабильно. То, что в
следующем же месяце ему разрешили взять себе заместителя, указывает на
необременительный характер его служебных обязанностей. По-видимому, должность его
представляла собой нечто вроде синекуры: всю работу за определенную сумму делал
заместитель, Чосеру же оставалось только грести денежки – практика весьма популярная в
Средневековье и распространенная даже в ряде церковных приходов. На следующий же год
Чосер получил заместителя и на шерстяной таможне, а также и субсидию на том основании, что он “grandement occupee”, очень занят, “certeines ses busoignes”, другими неотложными
делами. Высказывалось предположение, что “неотложными делами” являлось завершение
“Троила и Хризеиды”, но, может быть, Чосер просто-напросто стал тяготиться таможенной
службой. Не исключено также, что король вновь мог поручить ему какую-либо секретную
миссию. В 1384 году Чосеру выделяют еще одного заместителя, в чьи обязанности входило
решение более общих вопросов работы таможни на период месячного отсутствия Чосера.
Причина отсутствия в документе не указана, а 17 февраля 1385 года Чосеру назначают уже
постоянного заместителя; то есть мы
Чосера от дел в Лондонском порту с его кипучей и чреватой опасностями жизнью. За время
таможенной деятельности Чосера таможня тоже постепенно перестраивалась – добавились
помещение бухгалтерии и отхожее место. Надо сказать, что в годы его не слишком
постоянного присутствия на таможне Чосер все-таки кое-какие обязанности исполнял – ему
надлежало просматривать счета и визировать их перед подачей в казначейство. Все бумаги и
сводки представлялись туда за его подписью. Был случай, когда бумага поступила
неподписанной, и ему затем пришлось явиться “для самоличного присутствия” – “in propria persona sua” – и клятвою заверить подлинность документа.
Жена Чосера, однако, “самоличным присутствием” своим мужа не баловала. Весьма
далекая от того, чтобы считаться “тенью мужа”, Филиппа Чосер поселилась в доме своей
сестры
Кэтри Суинфорд в Линкольншире. Будучи любовницей Джона Гонта, Кэтрин получила
во владение там большую усадьбу, и имеются свидетельства, что и Филиппа несколько лет
прожила там с сестрой. Годовое жалованье за 1378 год выплатили ей в Линкольншиле, а в
1386 году она была принята в общину Линкольнского собора. Можно заключить, что с
Линкольнширом она была связана уж никак не меньше восьми лет. Все эти годы Чосер
пребывал в Олдгейте, и на это же время падает его тяжба с Сесилией Шампейн. Трудно
отбросить подозрение, что Чосер находился тогда в незаконном браке. Однако в январе 1386
года супруги воссоединились для совместного присутствия на траурной церемонии в честь
почившей принцессы Иоанны, матери Ричарда II. Сохранилась опись предметов траурной
одежды, и в том числе упоминается пожалованная Чосеру материя на черный траурный
плащ. Примечательно, что Чосер упоминается в ряду высших придворных сановников, сквайров и высокопоставленных законников, что служит лишним доказательством почетного
положения Чосера в английской иерархии XIV века, где звание сквайра было всего лишь на
ступеньку ниже звания рыцаря. Так как принцесса Иоанна не раз покровительствовала
Гонту, а к тому же была близка с прежней госпожой Филиппы Чосер, королевой Филиппой, нет сомнения в том, что Филиппа Чосер присутствовала на траурной церемонии. Обменялась
ли супружеская пара при встрече демонстративноофициальными поцелуями или выказала
свои чувства более непосредственно – неизвестно. Вообще выражение чувств у человека
позднего Средневековья характеризуется странным сочетанием пылкости на словах и