Чрезвычайное положение
Шрифт:
Забавно, как они познакомились с Руфью. Через Браама де Вриса. В тот вечер, когда Браам пригласил его на ужин. Занятный тип этот Браам. Африканер из какой-то забытой богом деревушки Оранжевой Республики, он поступил в Кейптаунский университет, а после того как окончил его с отличием, стал ультралибералом и всячески подчеркивал свою принадлежность к богеме. Он кропал плохие стишки и, пожалуй, еще более бездарные политические статейки. В Движение он вцепился мертвой хваткой и окрестил себя лидером местного люмпен-пролетариата. Он нарочно ерошил волосы,
Выйдя после первой лекции в шесть часов вечера, Эндрю увидел, что Браам ждет его на ступеньках лестницы. Через десять минут начиналась лекция по бухгалтерскому делу, и Эндрю торопился. Браам отрастил окладистую белокурую бороду и ходил с томным видом распятого Христа — это было тогда модно.
— Пойдем поужинаем?
— У меня еще одна лекция.
— Когда ты кончаешь?
— В семь.
— Ну что ж, я подожду тебя.
— Вряд ли я смогу пойти. У меня встреча с Эйбом.
— С кем?
— С Эйбом Хэнсло. Ты, наверно, его знаешь. Вы, кажется, познакомились в тот день, когда объявляли результаты. А возможно, ты его видел с Джастином.
— Он учитель?
— Да. Работает вместе со мной.
— Пригласи и его.
— Попытаюсь. Встретимся возле библиотеки.
— О’кей.
Эйб сперва отнекивался, но потом сдался на уговоры.
— Ты же знаешь, он чокнутый.
— Ну это ты уж слишком.
— Хорошо, тогда скажем — экзальтированный. Такие белые действуют мне на нервы. Ты понимаешь, о какого типа людях я говорю? Никогда не знаешь, как себя вести с ними. Когда они здороваются с черными, то слишком поспешно суют руку.
— Я убежден, что Браам — человек искренний.
— Я тоже. Видимо, это своего рода божественное возмездие: романтически настроенный белый, выпускник университета, во главе воспламененных черных масс. В этом есть нечто байроническое… Где он, черт побери, живет?
— Где-то на Бри-стрит. Ну пойдем.
— Хорошо, если ты так настаиваешь. Увидимся после занятий.
— Мы договорились встретиться возле библиотеки.
— Я приду прямо туда.
Когда в семь часов Эндрю и его друг явились на условленное место, Браам увлеченно беседовал с какой-то симпатичной белой девушкой.
— Это Руфь Тэлбот… Познакомься с двумя моими так называемыми цветными друзьями. Эндрю Дрейер и… извините, забыл…
— Абрахам Хэнсло.
— И Абрахам Хэнсло.
Девушка робко кивнула. Эндрю одним взглядом охватил всю ее стройную фигуру до точеных лодыжек.
— На чем мы поедем? — спросил Браам.
— У Эйба свой автомобиль.
— Прекрасно. Подбросите нас до моего дома?
— Разумеется, — небрежно кивнул Эйб. — Моя телега стоит возле гуманитарного факультета.
Они
— Вы с Браамом друзья?
— Пожалуй.
— И давно вы его знаете?
— Нет. Откровенно говоря, познакомилась с ним десять минут тому назад. Я сидела в библиотеке, а он подошел ко мне и пригласил поужинать. И вот я здесь. Все очень просто.
— А-а.
Последовало неловкое молчание. Эндрю нравился ее вздернутый носик. В ней было что-то кокетливое и даже немного озорное. Он не знал, хорошо ли это, но ему хотелось попросить ее рассказать о себе. Однако он смущенно молчал.
— Вы учитесь в университете? — спросила она.
— Да. Я учитель, но по вечерам хожу на лекции. Хочу получить еще одну степень.
— Какую же?
— Бакалавра коммерции.
— А я на театральном отделении.
— На дневном?
— Да.
Браам вернулся, дрожа от негодования.
— Проклятая фашистская свинья! Я вошел вслед за африканцем. А этот мерзавец хотел обслужить меня первым. Конечно, я запротестовал. И он не давал мне полбатона, пока я не пригрозил вздуть его.
— Надеюсь, вы не исполнили свою угрозу? — сказал Эйб, разглядывая щуплое тело Браама.
— Этот тип имел наглость сказать мне, что полбатона покупают только кафры. Ну, тут я ему выдал!
— Вы забросали его цитатами из Хартии свободы и Билля о правах?
— Уж я его взял в оборот! Выложил все, что о нем думаю.
Он все еще дрожал, когда они подъехали к ветхому двухэтажному дому. Весь нижний этаж занимал бар — излюбленное заведение портовых рабочих.
— Вот здесь я и живу.
— Да?
— Наверху, разумеется.
— Это уже лучше.
— Вы первая, Руфь.
Все стояли в нерешительности.
— Куда идти? — спросила Руфь, пытаясь отыскать дверь.
— Вход за углом. Я потерял ключ через неделю после того, как здесь поселился. Боюсь, нам придется лезть по водосточной трубе.
Прохожие с улыбкой наблюдали, как они карабкались по трубе, а затем влезали в окно.
В комнате царил дикий беспорядок. Посреди пола валялись одежда, книги, пластинки, спиртовка, спальный мешок, несколько картофелин, пустые бутылки из-под вина, ножи, вилки, проигрыватель и там же съестное.
— Надо будет как-нибудь прибрать, — сказал Браам извиняющимся тоном. Руфь предложила свои услуги, и они вместе отправились на кухню. Эйб расчистил себе место и с опаской уселся на полу.
— Видимо, в этом и проявляется бунт современном молодежи?
— Смахивает на то. Только он не так уж молод, да будет тебе известно.
— Упаси меня бог иметь дело с подобными людьми. Это очень опасно. Их почему-то всегда вылавливают.
— Я бы сказал, им не хватает осторожности. Но это и характерно для нашей организации, что она объединяет самые разнородные элементы. Мы не можем отвергать никого из тех, кто разделяет наши идеи.