Чрезвычайный и полномочный
Шрифт:
– Мне нужно идти. Готовиться к обряду.
– Ага! А мне написать кучу посланий!
Варвары собирались уже, выставив косяк, одновременно протиснуться в двери, как Грыздол Верный Глаз захрипел, как закипающий чайник.
Король и жрец обернулись к нему.
– Тьма движется! Глаза! О, какие у него глаза… Нас ждали… Ловушка…
Говорун добежал до ложа и склонился над раненым:
– Что ты помнишь? Говори, Грыздол, заклинаю тебя морскими духами!
– Ловушка!.. – выдал дружинник, плюясь.
– Ты видел? Ты помнишь чудовище?
– Да… – Правая рука Грыздола чертила
Заглядывая Говоруну через плечо, Пнилл выругался.
– Мы пытались убить его, навалились всей кучей… – старался раненый. – Сам Обрезай вел нас в атаку… Но чудовище не дало нам высадиться на берег…
– Где это было? – прошипел Кровожадный Чтец.
– Мыс Селедок. Как только мы подошли к нему, монстр вылез из-за скал…
– Дело дрянь, – прокомментировал король.
– Мы не могли драться на суше… а он нас просто ел… Ел и ел, пока…
На этом сбивчивая исповедь воителя закончилась. Бульклинг потерял сознание. Говорун пощупал его пульс и сказал, что сегодня от бедняги мало толку.
– Зато мы знаем, где это произошло. Мыс Селедок, – добавил жрец.
– Мыс Селедок… Земля на границе кланов Почесунов и Кусак.
– День пути от Рыгус-Крока, если на веслах и нажимать изо всех сил, – заметил вонючий. – Чудовище близко.
Пнилл состроил воинственную морду. В его жилах взыграла горячая кровь, напомнившая, что кое-кто давно уже не участвовал в приличной резне. Может, пора уже почувствовать, как под ногами качается скользкая от крови палуба и ветер ревет в парусах?
Сердце варвара заколотилось как бешеное. Даже авторитетное мнение бульклинга, что чудовище выше горы, его нисколько не смутило.
Ну и что? И не таких уделывали. Размер, как явствовало из собственного опыта Пнилла, значения не имеет.
– Что будем делать? – спросил Говорун.
– Следуем нашему плану, – ответил король, в черепушке которого уже зрело некое судьбоносное решение.
Выбрали его главным варваром в Диккарии не за красивые глазки. Пнилл всегда был лучшим воином и не раз доказывал это на ристалищах и в битвах. Не менее значим он был и как политик, умеющий находить с кланами общий язык. В его правление еще не случалось ничего из ряда вон выходящего. Чморлинги и бульклинги, обожающие иной раз пустить друг другу кровь, ни разу при Пнилле даже по-настоящему не подрались. Потасовки на пьянках, разумеется, не в счет.
И сейчас судьба бросала Пниллу вызов – слишком, видать, мирным и гармоничным было его правление, чтобы продолжаться долго.
Настало время вновь доказать, что он может быть королем. Имеет право.
Варвары прислушались: не гудят ли торжественные рога, сзывающие на Варвар-Ог?..
Вроде нет.
– Время дорого! Дерзай, колдун! – Король подарил Говоруну пылающий взор и вышел из комнаты.
Прорва дел!
Кровожадный Чтец вздохнул, вспоминая, сколько всего предстоит, а свита мух, движущихся вокруг его головы по эллиптическим орбитам, возбужденно загудела.
– Диккария в опасности, друзья мои, – сказал он своим крылатым друзьям. – Нам нужно засучить рукава.
С этими словами Говорун шагнул за порог и
Глава 9
Талиесин отошел от столика, на котором стоял тазик с водой, и приложил лицо к полотенцу. Умывание слегка развеяло усталость.
– Послушай, Черныш. Вот ты образован, много книг прочел в моей библиотеке. Наверное, знаешь историю…
– Да, господин, – ответил дроу, начищая ваксой сапоги виконта. – Но мои знания ничтожны в сравнении…
– Не скромничай. Конечно, все в мире относительно, и абсолютной истины не существует, однако, если поместить тебя в определенную систему координат, станет ясно: ты гений.
Черныш поднял удивленные глаза.
– Что вы? Как это возможно?
– Я сказал: в определенную систему координат, – поднял указательный палец Талиесин. – А конкретно – в Диккарию. Держу пари, на сегодняшний день ты здесь самый умный, самый способный, самый гениальный. Разве без твоей помощи я решил бы проблемы с благоустройством Посольской Слободы? Нет. Все прошло как по маслу. Ты бы видел физиономии этих типов. Их словно околдовали. Никому из них и в голову не могло прийти запустить подобную систему взаимозачетов! – Виконт рассмеялся и бросил полотенце. Оно пролетело через всю спальню, повиснув на одежном крючке. Талиесин налил себе красного вина из тяжелого графина. – Более того, я подписал с ними еще несколько соглашений. Им понравилась идея быть инвесторами и партнерами ОАО «Утопия». Судя по всему, у здешних купчин денег немерено… Закрутилось дельце, Черныш!
– Поздравляю, господин, – отозвался дроу.
Уши его, хотя и черные, горели как свечи.
– Кстати, вскоре ты получишь премию, – сказал Талиесин, расхаживая по комнате, как петух по вверенной ему для патрулирования территории двора. – Не обижу. Эх… меня так и распирает! Жаль, что время идет так медленно. К работам каменщики приступят только завтра, а что до остального…
– Я уже говорил, есть такая пословица, господин: «Поспешай медленно».
– Это ты ее придумал?
– Нет. Это сказал один древний тиндарийский философ.
– Передай ему, что это очень удачное выражение.
– Хорошо, господин…
– Скажи, а все деятели государственного или еще какого-нибудь масштаба, если они работают на благо общества, чувствуют себя так?
– Не понимаю, господин.
– Благородную усталость… – сказал Талиесин, улыбаясь улыбкой реформатора.
– Большинство, насколько это явствует из исторических сочинений.
– То, что мы затеяли, по масштабу… даже не знаю… Если подумать, такого еще не было. Или было?
Дроу взялся за второй сапог. Первый блестел как черный алмаз.
– Не было, господин.
– И я о том же! Город Будущего! Скоро сюда привалят гномы, потом пронюхают наши в Тиндарии. И кое-кто тогда узнает, поймет, что совершил роковую ошибку… Ага, ага! Поймет!
Черныш молча чистил хозяйскую обувь и размышлял над перспективами Города Будущего. Он не совсем понимал, в чем суть глобального проекта, и вывод на сегодняшний день напрашивался сам собой: Талиесин делает это назло королю, а заодно и всему миру.