Что будет
Шрифт:
Заиграла незнакомая музыка, немного похожая на марш лилипутов с детской пластинки про Гулливера, и кегельдюзеры внизу разошлись в стороны, образовав живой коридор.
В коридор вкатилась небольшая
Головы у него не было, а из шеи торчало древко флага. Сам флаг был из пластмассы, потому что не развевался, а торчал перпендикулярно. Hа флаге был нарисован серый кружок и больше ничего
Я ударил кедом по обшивке ракеты.
– Гады!
Маринка, широко раскрыв рот, смотрела на флаг.
– Что будет?
– Сейчас нас охмурят! Я же знаю. Стоит человеку сказать всему миру: я живой, восприимчивый, веселый, здравствуй мир!.. Тотчас найдутся какие-нибудь сектанты и проклюют тебе мозги.
– Боюсь, - сообщила Маринка.
– Я тоже, блин!
Мы стали смотреть, что будет дальше.
Повозка остановилась, а голос из динамиков опять заговорил:
– Включить обратный отчет. Продуть маршевые двигатели.
Под нами что-то продули, а мы от этого чуть не оглохли.
– Витька, - жалобно простонала
Маринка загремела кандалами, а я прикусил губу.
– Погоди, Марин. Ты что хочешь сказать? Мы же в космос сейчас полетим, а ты говоришь про погружение?
– Какая разница, мы последние минуты живем, а ты все думаешь, что и как будет!
Я опять лягнул обшивку ракеты и стал вырываться. Hо все было тщетно, железо не отпускало.
– Включить маршевые двигатели!
Под ракетой заревело. Я еще сильней задергался, не обращая внимания на боль в запястьях. Сейчас уже все равно, плевать на руки.
– Старт!
Кегельдюзеры скрылись в клубах удушливого дыма, а я почувствовал, что, и правда, взлетаем.
Я в отчаянии сунул руку вправо, насколько позволяли кандалы и тут же наткнулся на теплую Маринкину ладонь. Затем меня понесло в ввеpх, а Маpинку, почему-то, вниз.
Я держал Маринку за руку до последнего, но разъединяющая энергия оказалась сильней.
Так мы расстались с Маринкой.
2004