Что было – то прошло
Шрифт:
Ее хмурый взгляд превращается в ярость.
— Ужасная поддержка лодыжки. Я не могу разъяснить свой смысл.
Соберись, Лука.
Она никогда не передумает аннулировать наше соглашение, если я продолжу вести себя как мудак.
— Я хочу сжечь один из твоих галстуков, — невозмутимо говорит Эйвери.
— Серьезно? — спрашиваю я, но она не пытается торговаться. — Хорошо, но если я выиграю, расскажи мне еще одну приятную вещь, которую ты обо мне подумала.
— Три минуты.
— Он включен. Я поворачиваюсь и выхожу из кухни.
Насколько сложно заинтересовать этих людей? На прошлой неделе они прервали собрание, чтобы поболеть за спортивную команду, добившуюся чемпионства. Это первый раз, когда я жалею, что не поспеваю за спортом. Я вынимаю из кармана телефон и ищу в заголовках что-нибудь, что могло бы освежить память, но ничего не выделяется. Может быть, мне стоит позвонить Нико и попросить его о помощи.
Я вхожу в большой конференц-зал, который мы пока используем как общий офис. Здесь достаточно просторно, чтобы моя команда и Plastech могли работать вместе. Столы расположены вдоль окон от пола до потолка, а стол для переговоров и зона отдыха были объединены в центре комнаты.
Эйвери предположила, что предоставить всем доступ к дневному свету будет более продуктивно, и она не ошиблась. Я даже застал команду, любующуюся закатом вместе.
— Привет, ребята, — говорю я.
Все головы поворачиваются ко мне, на их лицах застыло озадаченное выражение.
Ладно, не такой реакции я ожидал. Может быть, я немного замерз.
Доктор Клермонт — или Хана, как она настаивает, чтобы я ее называл, — стоит рядом с сидящим Олли. Они практически одного роста, когда он сидит в кресле. Ее голос спешит, она повторяет информацию, пока он печатает на клавиатуре.
Роберт и Джейми, технологические гуру, молча смотрят на данные, отображаемые на их компьютерах, их головы украшают большие наушники-вкладыши. Пара невероятно умна, и в присутствии Роберта Джейми смягчил свои язвительные комментарии.
Мэтью сидит во главе стола в конференц-зале. Мне действительно нравится Мэтью; мы разделяем одни и те же решительные и трудолюбивые качества, которые нелегко даются многим лидерам.
Я смотрю на время на одном из компьютеров. Прошла минута, а я не заставил ни одного из них улыбнуться.
Хорошо.
Где будет сидеть Эйвери?
Я иду к гостиной, украшенной синими велюровыми сиденьями. Кажется, всем нравятся эти стулья, поэтому я решаю игнорировать свое обычное место за столом переговоров и присоединяюсь к этому болезненно неформальному месту для встреч.
Я провожу руками по своему ярко-синему костюму, расправляя складки. В прошлый раз, когда я сидел в одной из этих плюшевых вещей, голубой
Я сажусь. Треск статики наполняет воздух, и мое тело начинает скользить по мягкой ткани. Я крепко упираюсь руками в обе стороны ног, пытаясь удержаться, но продолжаю соскальзывать с велюрового сиденья.
Время идет.
— Итак, ты все смотрел бейсбольный матч прошлой ночью? — Я спрашиваю.
Олли единственный, кто ответил. — Ты имеешь в виду игру? С каких это пор ты занимаешься спортом?
Я упираюсь пятками в пол. Мой безупречный шерстяной костюм продолжает скользить по креслу. Я чувствую, как мой позвоночник сжимается в полукруг.
— Лука, ты в порядке? — Хана зовет. — Что ты делаешь там?
Ладно, больше не сидит.
Я вскакиваю со стула. Электрическая дорожка танцует на кончиках моих пальцев.
Где Эйвери? Она решила проиграть этот раунд?
— У меня есть объявление.
Мой голос гремит по комнате.
Все смотрят на меня, и я пытаюсь придумать что-нибудь интересное, чтобы поделиться с ними.
— На этой неделе мы получим новый принтер. Вы будете рады узнать, что в нем используется стопроцентно компостируемая бумага.
Это лучшее, что я мог придумать?
— Г-н. Наварро, я не хочу, чтобы все пошло не так. — Тихий голос Роберта дает о себе знать. — Но большая часть бумаги компостируется.
— Надеюсь, вы не доплачивали за это!
Олли вмешивается.
Я вздыхаю. — Я имел в виду, что бумага и принтер сделаны из переработанных материалов.
Комната погружается в недолгую тишину. Это не удалось. Я полагал, что они будут в восторге от устойчивого варианта.
— Доброе утро! Я принесла банановый хлеб.
Голос Эйвери доносится из дверного проема.
У меня не хватает времени, чтобы повернуться и посмотреть ей в лицо, как Олли выбегает со своего места, забирая тарелку из ее рук. Толстый кусок хлеба уже на пути к его рту. Эйвери кладет кусок бананового хлеба на принесенную с собой салфетку и подходит к моему месту.
— У меня осталась одна минута. Это жульничество, — говорю я тихим шепотом, не собираясь уступать. Я никак не собирался побеждать, но она не могла этого знать.
— Не будь обиженным неудачником, — улыбается она. — Откуси кусочек.
Она протягивает мне его.
Хлеб лежит там, надвигающийся полуденный сахарный крах ждет своего часа.
Это стоит того. Она предлагает это мне.
Я обращаюсь к ней. Кончики наших пальцев соприкасаются, и между нами проносится заряженная искра.