Что не снимает стриптизерша
Шрифт:
Я бросила трубку. Последние фразы я уже не слышала, в голове маячило лишь одно - по возрасту я уже едва подхожу на роль стриптизерши. Мне уже не стать моделью, певицей, хирургом, архитектором, я все это знала, знала, что вряд ли когда-либо и куда-либо поступлю учиться, получу достойную профессию, но услышать, что даже какой-то там стриптизершей меня уже просто не возьмут... Меня душил ком в горле, слезы навернулись на глаза, и я зарыдала. Последний год я все чаще думала о том, сколько я не сделала того, что хотела бы и могла бы сделать, сколько идей и надежд останутся невоплощенными в реальность. Нет, я понимала, что вся жизнь была впереди, но все же многое было и упущено, а теперь какой-то незнакомец тыкал меня в это лицом. После волны жалости к себе меня переполнило негодование: 'Как
Закончив таким образом разговор, я вызвала на совещание мозги, потому как эмоции были не самым лучшим моим советчиком. Нужно было понять, что я делаю, зачем, кому и что пытаюсь доказать и чем все это может закончиться. О том, чтобы увидеть себя в стриптизе я думала уже много раз, это было чем-то вроде: 'В жизни надо попробовать все!' Но я же не пробовала колоться, например. Не пробовала скрещивать жаб с баклажанами. И с крыши прыгать я тоже не пробовала...Я наблюдала своими глазами, как калечит проституция, сказываясь на поведении женщин, их отношении к мужчинам, семье и жизни в целом, понимала, что и стриптиз может травмировать, но насколько - этим я никогда не озадачивалась. С другой стороны, танцовщица всего лишь раздевается, что в этом такого? Мы же не в восемнадцатом веке. Даже на пляжах стриптиз наблюдается постоянно... На такую зарплату я, естественно, не повелась бы после того, сколько зарабатывала еще год назад, - это было скорее делом принципа. Разумной такую принципиальность назвать было сложно, конечно, но удовлетворение амбиций стало неотъемлемой частью моей жизненной позиции, и иногда я делала глупости во имя самодурства.
Начался процесс оформления рабочей визы. Оказалось, что делать ее собирались, почему-то, во Владивостоке. Как мне объяснили, там бумаги выдавали уже через двенадцать дней, тогда как на Украине я ждала бы визу гораздо дольше месяца. Дрожащими руками я передавала свой паспорт проводнику поезда, следующего в Москву, где его должны были встретить и отправить в консульство.
Несколько дней я не находила себе места. Во-первых, мои документы были непонятно где и у кого, а во-вторых, снова и снова прокрадывались мысли о том, что затея была, как минимум, глупой. Я раздевалась перед зеркалом и представляла, что на меня смотрят десятки пар глаз. Стесняться, вроде бы, было нечего, но все же не каждый день мне приходилось раздеваться перед незнакомыми людьми. Да и вообще не приходилось. В один из таких моментов меня осенило: можно ведь было попробовать! Ну, не танцевать голой на шесте, а просто раздеться перед незнакомым человеком. Перед фотографом, например. Я нашла в интернете несколько киевских мастеров и выбрала некоего Владимира Старицкого, который был посимпатичнее и который был не прочь пофлиртовать в переписке.
С этого началась моя 'карьера' стриптизерши. Собрав целый чемодан различного хлама для фотосессии и дернув с собой подругу для поддержания боевого духа, я поехала на студию. Встретил нас высокий, приятный с виду парень, как и обещало фото на сайте. С серьезным выражением лица он провел нас в помещение, готовое для работы, и предложил переодеться за широкой ширмой. Пока мы, как цыгане, располагались на диване, стульях, вешалках, столах и прочих поверхностях, Владимир тоже не терял время даром - когда мы вышли из-за ширмы, на маленьком столике у штатива для камеры стояла бутылка виски, ведерко со льдом и три стакана.
– Сегодня какой-то праздник?
– спросила подруга Катька, без намека на сомнения направляясь к столику.
– Это мы расслабляем Яну, чтобы она свободнее себя чувствовала, - ответил фотограф и передал ей стакан, - наша задача раскрепостить тебя, так же?
– обратился он ко мне.
– Ну да... только я сомневаюсь, что это поможет, - забормотала я, думая о том, что действительно стоило бы выпить для храбрости, - еще раз должна предупредить,
– Не переживай, я насмотрелся на позеров из самого разного материала, так что ничего нового я не увижу, справимся.
Я сделала глоток, скривилась и отставила стакан подальше. Старицкий не стал настаивать.
Начали мы с фото в одежде. Катька, стояла в стороне, потягивая виски, и увидев мои первые неуклюжие движения, от души засмеялась, но тут же замолчала, когда Старицкий строго на нее посмотрел. Несколько раз сменив джинсы, юбку, платье и прочие наряды и немного привыкнув к камере, я сказала, что готова попробовать фотографироваться в белье. Так мы сделали буквально снимков двадцать (что по меркам фотографов - ничто, насколько я знаю), и очень скоро мой режиссер потребовал, чтобы я разделась. Сначала он дал мне прикрыться своей рубашкой, потом - розой... Странное дело - я совсем не чувствовала, ни стыда, ни страха, ни волнения. Как если бы я в самом деле была деревом. Позы и выражение лица были соответствующими. Я прямо чувствовала, как тяжелеет и каменеет моя челюсть, замирая в какой-то гримасе, но ничего не могла с этим поделать. Мне казалось, что кадры, которые мы делали, были похожи на моменты, когда останавливаешь фильм, и кто-то замирает на экране с перекошенным лицом в неестественном виде. Ощущения были ужасные - я чувствовала, что криво стою, что грудь недостаточно упругая, что видно целлюлит и раздражения после бритвы...
Когда мы закончили фотографироваться, я кое-как побросала все в чемодан, желая поскорее убраться домой и никого не видеть. Ничего не получилось. Я понимала, что будет нелегко, но очень наделялась, что смогу расслабиться и настроиться на то, что мне предстоит снимать одежду на публике в течение нескольких месяцев, а оказалось, что мне не помогли ни алкоголь, ни поддержка подруги, ни три часа практики.
Через несколько дней мне прислали семь самых удачных фото из почти двух тысяч. Я ужаснулась, представив себе неудачные...
Глава 3
Еще через неделю на телефон пришло извещение о том, что виза готова. Пора было собирать чемоданы. Меня предупредили, что на подготовку мне дадут около недели, но буквально на следующий день позвонил Артур.
– Здравствуй, Яночка, как настроение? Боевое?
– Да, конечно, готовлюсь к поездке.
– Ну, ты там кастрюли, простыни не бери, здесь все есть.
Я не подала вида, что он не с тем человеком разговаривает о кастрюлях.
– Хорошо, как скажете.
– Слушай, тут билет один горит,- девочка где-то потерялась по дороге в Москву, не отвечает на звонки, ты как, смогла бы завтра вылететь?
– Думаю, да, - растерялась я.
– Отлично! Тогда Полина сейчас найдет тебе билет до Москвы, и будь готова утром вылететь.
– Хорошо.
– Все тогда, жди звонка.
Через полчаса позвонила Полина из отдела кадров или чего-то подобного.
– Добрый день. Крылова Яна?
– Да, слушаю Вас.
– Яночка, Ваши билетики готовы, проверьте почту и распечатайте их. Билеты электронные, их не нужно предъявлять при регистрации, но для себя все же имейте копию на бумаге... По прилету в Москву Вас встретит Игорь, номер его я прикрепила к письму - там еще другие наставления найдете, - он привезет ваши паспорта, и дальше Вы с другими девочками отправляетесь в Бангкок, а оттуда вас заберут. Время стыковки между самолетами почти 5 часов, так что Вы обязательно успеете на рейс. И еще - в Россию Вы въезжаете по внутреннему паспорту, знаете, да?
– Да, спасибо.
– А что с голосом?
– Да ничего, просто как-то быстро все происходит. К тому же мы с Артуром начали знакомство с конфликта, и я вообще думаю, может, я зря все это затеяла.
– Не переживайте, Артур - человек вспыльчивый, но отходит очень быстро, все будет хорошо, - я по голосу чувствовала ее улыбку.
– Еще раз спасибо, - теперь мой ответ прозвучал, наверное, бодрее.
Я положила трубку в приподнятом настроении - меня всегда радовала дорога, да и голос Полины внушал какое-то спокойствие и уверенность.