Что не снимает стриптизерша
Шрифт:
В поездке мы провели целый день. Рассказы о том, что мы должны стараться приводить клиентов в наши рестораны утомляли, и я не слушала их, ожидая возвращения домой. Меня больше интересовал первый день в клубе. Во время всех моих предыдущих визитов в новые заведения, с которыми я намеревалась работать, я занималась тем, что рассматривала залы и раздевалки, изучала меню, пила кофе с директоратом, обсуждая те или иные пункты контрактов, снисходительно поглядывала на девочек, оценивая их наряды, в общем, наполняла свое время всевозможными пафосными заботами. Но в тот вечер мне предстояло рассматривать клуб глазами человека, который проведет в нем несколько месяцев, причем не попивая чай с руководителями, а ублажая публику зрелищами...
Вернувшись в отель, в пороге комнаты я наткнулась на еще одну обитательницу нашей кельи. Аня была приветливой, с благородной внешностью, спокойной девушкой,
Глава 6
Через час и я стояла со своими землячками в вестибюле, обсуждая события последнего дня. Оля переминалась с ноги на ногу, будто готовилась сорваться с высокого старта, ей тоже не терпелось увидеть рабочее место. Жанна вела себя более сдержанно, как потом оказалось, это вообще было ее отличительной чертой.
Нас пешком отвели в клуб, который был в двадцати минутах ходьбы от отеля или в нескольких минутах езды на такси. Звучало, конечно, браво: ездить на работу на такси, но на самом деле так назывались обычные мотоциклы, которые роились у каждого более или менее людного места. Особенностью такого способа перемещения было то, что не всегда можно было верить в то, что тебя привезут куда надо. Конечно, водители знали востребованные направления, но порой им сложно было разобрать ломаный английский фарангов, как они называли иностранцев, и тогда они везли, казалось, просто наугад, спрашивая по пути других водителей, не знают ли они чего о местах с созвучным названием. То, как они произносили их на свой лад, иногда вызывало просто слезы сквозь смех - настолько разнятся наши языки на всех уровнях и настолько нелепо и смешно звучит их диалект в ушах европейцев, во всяком случае в моих - точно.
Клуб находился на главной развлекательной улице города - Уолкин Стрит, известной изобилием гей клубов, грязных дискотек и дешевых товаров для туристов. Отдельное внимание привлекали шоу с участием трансвеститов, хотя называть их так, в общем-то было неправильным, насколько я понимаю. Эти мужчины, не просто переодевались в женщин, они жили как женщины. Решив однажды еще в детстве, что они - вовсе не мужчины, эти люди всячески пытались преподать себя обществу в женском облике и подобии. Бедняги, всю жизнь сидели на гормонах, переносили кучу операций по изменению внешности и смене пола, зачастую зарабатывая на это проституцией, а по истечению срока годности отправлялись вглубь страны, никому не нужные, без семьи и нормальной работы. Это что же такое должно упасть на голову несчастному ребенку, да и его родителям тоже, чтобы придумать до конца дней обречь себя на такие испытания? Впрочем, откуда нам, иностранцам, знать. Что меня на самом деле тревожило, так это то, что всеми этими существами город просто кишел, и что мне предстояло работать с ними бок о бок, потому как далеко не все леди-бои, так называемые, выступали с яркими программами - основная масса их промышляла тем самым нехитрым делом, причем открыто. На Уолкин Стрит, в частности.
'Фэнтези' не блистал. Клуб находился на втором этаже очень узкого здания, будто насильно втиснутого между двумя соседними. Несоразмерно широкая лестница, под которой прятался вход в другое заведение, вела к небольшой площадке со столиками и пуфиками, служившей этому терему одновременно и крыльцом, и курилкой. В стену, выходящую на улицу, была вмонтирована стеклянная полукруглая витрина с малюсенькой площадкой размером с квадратный метр. Каждое третье здание на улице имело примерно такой же аквариум, иногда больше, иногда меньше, - там заведения рекламировали то, чем они славились, направляя на этот балкон своих артистов заманивать посетителей соблазнительной увертюрой. Мы поднялись в клуб. Небольшое, с низкими потолками помещение, было напичкано широкими черными диванами с крохотными стеклянными столиками при них. Пришлось протискиваться в узких проходах даже в нерабочее время, и я представила, что здесь происходит, когда народ заполняет зал. Красные стены и черные с золотом кисеи, разделявшие комнату на несколько зон, создавали довольно уютный интим вокруг тех самых маленьких столиков. Посреди зала стояла заветная сцена с пилоном. Она тоже была настолько миниатюрной, что казалось, была предназначена для карликов. Это должно было стать моим рабочим местом. Весь мой прежний опыт танца на шесте заключался в том, чтобы пьяной оседлать его и приседать, раздвинув ноги. Я как представила, что буду травмировать глаза зрителя подобными выступлениями,
Было около десяти вечера, работа начиналась в девять, так что к тому моменту зал был наполнен богемными существами, которые еще несколько часов назад были самыми обычными землянками, с проблемной кожей, секущимися волосами и обломанными ногтями. Девушки были в основном русские, но кроме них было много молдаванок и сравнительно немного - украинок. Все были одеты довольно разномастно: на ком-то было миниатюрное платье, едва прикрывавшее что-либо, кто-то волок за собой шлейф вечернего наряда, была девушка в шерстяной закрытой тунике, и даже была одна в чем-то наподобие офисного костюма. Все выглядели очень хорошо. Были девушки более или менее красивые, но на всех был яркий макияж, красивая прическа и всевозможные украшения. Покрытые стразами и прочими блестящими штуковинами, они сверкали как звезды. Раньше я особо не обращала внимания на то, насколько этот народ был ярким и примечательным - для меня они были лишь атрибутами заведения, но когда я осознала, что мне придется стать одной из них, я почувствовала себя серой мышью. Я не носила каблуков, не красила красным губы, не надевала огромные серьги... Я была вполне довольна своим свободным спортивным стилем, который здесь был, конечно же, неуместен.
Дима проводил нас к столику, недалеко от входа. Место это было сравнительно тихим. Гламурная бабенка лет тридцати пяти в неоптических прозрачных очках жестом пригласила нас присесть. Словно цыплята вокруг курицы, мы расселись вокруг нее и жадно развесили уши.
– Всем привет. Зовут меня Елена, я являюсь старшим менеджером нашего заведения. По всем вопросам вы можете обращаться напрямую ко мне или к Диме, его вы все уже все щнаете, и к Вике - она с минуты на минуту будет здесь.
Все забормотали что-то среднее между 'угу', 'хорошо', 'ладно' и другой нечленораздельной речью.
– Значит, начнем с того, что завтра все вы в два часа встречаетесь в холле с нашим преподавателем английского, она найдет вас. Она посмотрит, кому нужны уроки, а кому - не очень. Девочки, отнеситесь к занятиям серьезно, потому что ваш заработок будет зависеть не только от ваших танцев, но и от вашего общения с гостями. Заниматься вы будете всего час, после этого подойдет Вика и те, кому нужны костюмы, пойдут с ней по магазинам. Девчонки, давайте так: кому нужны деньги на эти самые костюмы, сегодня же идите в офис, наша бухгалтер вам выдаст небольшие кредиты, потом они будут вычитаться из текущей зарплаты; кто привез какие-то деньги с собой - можете их обменять на любом углу, обменники похожи на наши, банкоматы тоже есть. Курс, один к одному, если менять рубли. Гривны, леи или что там у вас еще высчитывайте сами, это несложно, скоро привыкнете. И еще, на пять часов вечера у вас хореография здесь, в клубе - та же схема, что и с английским. Все понятно?.. А сейчас мы с вами пройдем в офис, там вы подпишете контракты и выберете себе сценические имена.
Когда я предварительно получила контракт в электронном виде, он состоял из четырех страниц, теперь же, это была почти книга. Оказалось, мне не сбросили три приложения. В одном из них были описаны нормы за неделю по заказам из меню и выполнению приватных танцев, во втором - условия проживания в отеле и проведения нерабочего времени, в третьем была расписана сетка штрафов, состоящая из СТА ШЕСТИДЕСЯТИ ОДНОГО пункта! Среди них были: не накрашены губы; не бриты ноги; не улыбалась на сцене; пререкалась с менеджером; в неположенном месте оставила костюм; не выполнены нормы; не вышла на раздачу флайеров; слишком долго пила кофе и куча прочего бреда. За любой маломальский косяк вычитались кровно заработанные. Особое внимание привлек пункт, в котором оговаривалось то, что танцовщица не имеет право встречаться с гостями клуба и с другими мужчинами в дневное время, не посетив при этом ни одного из наших заведений, а так же - заводить какие-либо близкие отношения на протяжении всего контракта. Технически, у нас отнимали право на личную жизнь. Штрафы измерялись десятками, сотнями и даже тысячами долларов...
Все молча подписывали. Кто-то получал это еще до поездки, кто-то был так же удивлен, как и я. Нет, я была не удивлена, а шокирована. Единственно, на что я тогда была способна, это спросить, почему я подписываю контракт с Паттайей, тогда как мы с Артуром договаривались, что я поеду работать на Самуи. Мне ответили, что девочки пробуют работать и здесь и там, что их без проблем меняют, и что если мне здесь не понравится, я скоро смогу уехать на остров.
Разобравшись с договорами, все вернулись за столик, и Лена продолжила уточнять какие-то моменты и отвечать на несмелые вопросы новичков.