Что помнят клады…
Шрифт:
Было уютно и тепло. Неподалеку журчал ручей, шелестела свежая листва деревьев, Мария приоткрыла глаза и испуганно вскрикнула. Спала она в чужой машине, за окном виднелся крутой обрыв, от которого отпрянула стайка березок. Рокот воды доносился вполне отчетливо, но самой реки не было видно. Мария проворно вылетела из автомобиля, чуть не сбив с ног таксиста.
– Как это понимать?! Зачем ты меня сюда привез?!
– Не хотел будить. Вы во второй раз засыпаете в моей машине.
Мария немного успокоилась, услышав голос парня, но потом снова рассердилась:
– Что мы делаем в этой глуши?
– Тут красиво. И совсем недалеко от города. Мне, в самом деле, не хотелось Вас тревожить, только и всего. Простите, что испугал. Кто знает, может я, наконец,
«Только таксиста-романтика мне не хватает!» – сердито подумала Мария и огляделась вокруг. Внизу стремительно бежала река. Маше захотелось спуститься к воде. Она сняла туфли и босиком пошлепала вниз по песчаному обрыву. Таксист плелся следом.
– Меня Андреем зовут, – представился он.
– Поверьте, это не имеет значения, – огрызнулась по инерции Мария, хоть злость давно уже куда-то пропала. Маша зашла по щиколотку в реку, зачерпнула воды и поплескала себе в лицо. Только сейчас она поняла, как устала от городской суеты, от долгой ночи, от выпитого. Река и колкая галька под ногами возвращали силы. Таксист подхватил плоский камень и, размахнувшись, запустил его в воду.
– Один, два, три, четыре, пять, – весело считал он скользящие прыжки окатыша.
– Сколько же Вам лет, юноша? – поинтересовалась Мария, заметив седину на висках парня. Худощавая фигура и тонкие черты лица сильно молодили нового знакомого.
– Полагаете, что только дамам неприлично задавать вопрос о возрасте? – засмеялся он.
– Вы же до сих пор в поисках спящей красавицы?
– Красавицы имеют обыкновение просыпаться.
– Интересное наблюдение, – улыбнулась Мария.
Андрей производил неоднозначное впечатление. Что-то в нем притягивало, что-то отталкивало с такой же силой. Что-то волновало. Впрочем, с этим как раз всё просто – как мог не волновать мужчина, с которым она оказалась наедине впервые за полгода. Теперь Мария рассердилась уже на саму себя и начала вскарабкиваться вверх по обрыву к оставленной машине.
В город возвращались молча. Впрочем, дорога и вправду оказалась не долгой. На прощание Андрей сказал:
– Прости, вёл себя как идиот.
Мария пожала в ответ плечами и скрылась в подъезде.
«Наружкой» Андрей занимается с удовольствием. Во-первых, она избавляет его от прокуренных кабинетов, а, во-вторых, расширяет кругозор оперативника, давно забывшего, что такое уличное многолюдие. Выставив на крышу старенькой Тойоты таксистские «шашки», можно сколько угодно долго и совершенно открыто следовать за «объектом». Давненько он этого не делал… Кружа по городским улицам, начинаешь понимать, что мерно текущая по городу уличная толпа – вовсе не безликое мелькание лиц, а достаточно постоянное сообщество, живущее по своим, стихийно созданным им самим, законам. Если в основном составе этой толпы, в настроении идущих людей, в скорости их движения что-то меняется – значит тому есть какое-то объяснение: погода, новое заведение, открывшееся неподалёку, городской праздник или какое-то событие, внесшее сумятицу в размеренный ход жизни. Во всяком случае в центре Абакана всё именно так. Вот хохочут студентки, в одно и то же время спешащие на лекции, кивают подружкам, а их настроение постепенно передается всему кварталу. Угрюмый попрошайка на углу заставляет погрустнеть весь поток озабоченных своими проблемами прохожих… Если приглядеться, то скоро можно узнавать в городской сутолоке местных красавиц и мачо, благодушных старушек и ветреных повес. А вглядевшись ещё пристальней в уже полузнакомые лица, почти наверняка угадываются и насущные их заботы.
Маша привлекла его внимание давно. Походкой, взглядом, открытым лицом. Она часто ходила по «его» улицам. То не торопясь, то куда-то опаздывая. То грустная, то весёлая. Но всегда – счастливая. Счастье выплескивается из глаз этой женщины на каждого встречного. Обычные люди бывают счастливы, когда влюблены, когда заработали денег, когда пообедали в кафе неподалеку… Машино счастье совсем иное. В ней живёт постоянное человеческое счастье жить на свете. Способные
Жилец
К вечеру от родителей вернулся Витька.
– Ма, смотри! – он вытащил из-за пазухи крохотный дрожащий комочек. У Маши округлились глаза:
– Какой странный котенок! Где ты его взял?
– Да ты что, мама! – рассмеялся сын, – Это же щенок!
Это действительно был щенок. Крошечный той-пинчер. С тоненькими ножками и блестящими глазами навыкате. Он смотрел на Машу с такой же паникой в глазах, что и она на него.
– Витя, – справилась, наконец, с шоком Мария, – если тебе хотелось иметь собаку, мы могли бы найти в клубе сенбернара или немецкую овчарку. Они умные.
– Да не хотелось мне иметь собаку! Тетка, которая его продавала, очень на нашу математичку похожа, а он вон какой бедняжка.
– Понятно. А деньги где взял?
– Сайт сделал Валерке. За тысячу договорились. Пятьсот он уже отдал.
– Больше не даст, – на всякий случай предупредила Маша.
– Куда он денется. Сам он его в жизни не установит, – сын опустил щенка на пол. Тот совсем не обрадовался простору. Куда комфортнее ему было в теплых ладонях. Собачка тряслась всем тельцем и озиралась по сторонам.
– Как её зовут? – спросила Мария.
– Жилец. Это мальчик.
– Господи! Ну и имечко. Кто ж его так обозвал? «Математичка» что ли? – поразилась Маша.
– Нет. Когда я его принес, бабушка посмотрела и сказала: «Не жилец!». Дали молочка и поняли, что очень даже Жилец. Так уплетал!
Прежняя хозяйка Жильца и впрямь, наверное, отличалась крутым нравом. Щенок долгое время побаивался Марию и боялся выходить из Витькиной комнаты: устраивался подальше от двери и, вытянув шейку, старался рассмотреть, что там, за порогом, творится. Виктору пёс был предан, несмотря на щенячий возраст. На прогулке Жилец заливисто облаивал «врагов», посмевших приблизиться к хозяину. Около компьютера они теперь пропадали вместе. Пёс сидел на подставке для клавиатуры и бдительно смотрел на экран. Поначалу Машу слегка напрягало поселившееся в квартире животное, смахивающее на летучую мышь. Но постепенно она полюбила малыша и с удовольствием подкармливала его бананами, справедливо рассудив, что теперь одной нелепостью в её жизни больше…
О превратностях любви
Между тем Кабановский проект провалился. Кто бы мог подумать, что торговля вещами зависит от всяких мелочей! Сняли торговую площадь в центре города, заказали рекламу. Замучили горожан бегущей строкой и роликами на местных телеканалах, но покупатели не шли. Или американский шик не привлёк местных модниц, или московский партнер отправил им неликвид! Одним словом, Гладунов и Кабанов сильно поторопились, вложившись в новое дело… Самое время было разобраться с теми двумястами тысячами, перечисленными зачем-то Панечкиной. Чем Игорь и занимался последние дни. Он даже сходил к одной ясновидящей за разъяснениями. Та, конечно, поняла всё неправильно и пыталась убедить Гладунова в том, что наконец он встретил свою большую любовь и скоро получит счастья на всю сумму. Сам Игорь точно знал, что посетила его вовсе не любовь, а какое-то наваждение. Что на всю сумму он уже получил проблем и, впервые за свою жизнь, понятия не имеет, как теперь это развести.