Что предназначено тебе… Книга вторая
Шрифт:
— Ты хочешь мне рассказать? — спросил Стефано.
Доминико пожал плечами.
— Вряд ли ты захочешь слушать меня.
Стефано молчал какое-то время, а затем Доминико резко обернулся и в упор посмотрел на него.
— Есть одно место, — сказал он, — которое я хотел бы тебе показать.
— Если бы я отказался — был бы дураком, — усмешка озарила лицо Стефано.
Доминико кивнул.
— Завтра утром — будь готов. Вылетим в шесть часов.
— Первыми колонизаторами этих мест были последователи одной из сект Ветров — Ордена Пути, — рассказывал Доминико, прорубая дорогу впереди. Вопреки обыкновению, он был не в своём неизменном
Они в самом деле вылетели в шесть утра, и несколько часов корриера несла их на северо-восток. Стефано как ребёнок, опустив руку на боковое стекло кабины, смотрел за окно, где полоса джунглей стремительно сменялась лесостепной. И почти всю дорогу Доминико говорил, как будто, раз открыв вентиль, уже не мог закрутить его назад.
Приземлилась корриера на каменистой пустоши, в нескольких сотнях метров от леса, и дальше они пошли уже пешком.
— Они устроили миссии на Манахата-Плэнет на свои собственные средства, — продолжал Доминико, — чтобы аборигены услышали от них слово Ветров. Для Альбиона станция в любом случае была лишь местом краткой остановки для пополнения запасов галеонов, идущих из дальних рейсов. Пастырь миссионеров — отец Микеле — переправился через реку Серпенти в район Валле ди Сабия, где и основал миссию и стал объяснять аборигенам Писание Ветров. Его, правда, больше интересовали новые впечатления, нежели обязанности пастыря. Он дошёл до песков пустыни и у самого ее края на крутом утесе решил построить церковь, а по берегу залива приметил симпатичную заводь, названную Белиссима Байя. Вдоль залива стояли деревни аборигенов. У местных жителей была розоватая кожа, мужчины носили бороды, все выщипывали себе брови и ходили без какой-либо одежды. Только малая часть для защиты от холода надевала небольшую накидку из кожи или травы, доходившую до талии и оставлявшую открытым то, что по всем правилам приличия нужно было бы прикрыть в первую очередь.
Так появились двадцать три миссии от Виа Сакра до Миеты, на расстоянии около суток пути между ними. В их окрестностях образовались крохотные села, заселённые бывшими солдатами и их жёнами-аборигенками, и городки, где стояли небольшие пограничные отряды. У каждой миссии были свои сельскохозяйственные угодья, и все работы выполнялись новообращёнными аборигенами, жившими в ранчериях — маленьких поселениях. Ветродувы не только учили их постулатам веры, но и «давали знания» в обработке полей, уходе за скотом… объясняли, как варить мыло, изготовлять из винограда вино, а из злаков — муку и хлеб.
Офицеры гарнизонов, те, кто был доволен пейзажами и прекрасным климатом, с удовольствием оставались в этих землях и при выходе в отставку. Государство предоставляло им землю в аренду, они организовывали приезд своих жен и детей и счастливо жили в обустроенных поместьях, где наслаждались беззаботным и приятным времяпровождением, пока аборигены пасли их стада. В одном из немногих местных городов, Тремоне, жили в основном военнослужащие и чиновники.
Когда я прибыл сюда, тут не было ни одного постоянного жителя — только солдаты, женатые на аборигенках, жившие в пределах фортов, да конные наряды охраны, рассредоточенные группами по миссиям и рудникам. Да ещё такие же искатели наживы, как я.
Местное же население оказалось в абсолютном рабстве. Неистовое желание донести веру, демонстрируемое
Планету регулярно посещали альбионские охотники на местных морских животных и китов. Между приезжими и местными шла бойкая торговля шкурами и салом, хотя формально перевозить товары по линиям Ветров и было запрещено. Приезжая домой, альбионские промышленники взахлёб рассказывали о богатствах Манахаты, и еще большее количество желающих легко заработать летело туда.
В числе первых переселенцев были трапперы. За ними прибыли испанцы и французы из дальних провинций Корсики. Леса были полны непуганым зверьем, аборигены дружелюбны.
Лес, по которому они шли, занимал площадь в тысячи гектар на высокогорном плато между хребтами окружающих гор, достигавшими почти четырех километров высоты.
И плато, и хребты были сложены из вулканических пород. Тут и там по обе стороны от них Стефано видел потоки застывшей лавы, а когда они наконец выбрались в долину, взгляду их предстал огромный утёс, целиком состоявший из вулканического стекла.
То тут, то там в долине реки, прорезающей плато, встречались горные источники, гейзеры и лужицы, а то и целые котлы горячей булькающей грязи.
Струи некоторых гейзеров били в небо на добрую сотню метров.
Они шли рука об руку — когда закончился лес, Доминико больше не было нужды держаться впереди. Но он то и дело поглядывал на Стефано с затаённым торжеством, а тот, казалось, полностью тонул в новых впечатлениях, окруживших его.
В одной из овальных каменных чаш в клубах пара кипели и пузырились мельчайшие частички фарфоровой глины белого и розового цветов, причём частички различных оттенков не смешивались между собой.
Другой гейзер раз в минуту выбрасывал в воздух букет из множества голубоватых струй, отдалённо напоминавших фигуру в балахоне.
Струя третьего била из озера со скалистыми крутыми берегами. Перед извержением поверхность озера начинала волноваться, окутывалась клубами пара, а затем точно из центра водоёма с грозным рокотом вырывался гигантский столб кипятка. Тучи пара вздымались ещё выше. Окрестности оглашал свист, грохот и рёв, из-под земли раздавались взрывы; высоко в воздух взлетали камни, а земля дрожала под ногами. Но постепенно гул стихал, столб воды становился ниже — и вдруг исчезал так же неожиданно, как и появлялся.
Они миновали эту часть долины и оказались на берегу одного из многих горных озёр, раскинувшихся в этих местах. Когда наплывали тучи, вода в них становилась тёмно-серой, почти свинцовой, но стоило выглянуть солнцу — как глубину их озарял радужный блеск.
Самое большое из озёр простиралось едва ли не до горизонта. В водах его отражались окрестные хребты с их скалами, снежниками и лесистыми склонами, а у подножия хребтов, возле самой воды, били горячие источники. Вокруг источников и гейзеров на поверхности земля была желтовато-белой и рыхлой. Так что жерла многих гейзеров или источников представляли собой довольно высокие конусы из той же породы с отверстием-кратером на верхушке, и они напоминали маленькие вулканы — только извергающие не лаву, а кипяток.