Что приносит тьма
Шрифт:
– Как барин.
– Моего возраста? Старше? Моложе?
От мысленных усилий паренек насупился.
– По мне, так моложе – и порядочно.
Супруги переглянулись. Значит, Дженни привозил не Самуэль Перлман.
– Светлый? – уточнил Себастьян. – Или темноволосый?
– У него кудри золотые, словно новенькая гинея. Цыпочки тут же соглашаются идти с таким-то красавчиком. Да только он ни с одной из них ни-ни. Просто отвозит к тому старому хрычу.
«Блэр Бересфорд», – понял Себастьян. А вслух попросил:
– Расскажи мне про Дженни.
И снова
– А чего про нее рассказывать? Шлюха она.
– Где она живет?
Взгляд паренька скользнул в сторону.
– Раньше снимала угол в меблирашках на Роуз-корт.
– Но теперь ее там нет?
Драммер мотнул головой.
– Ее столько народу спрашивало…
– Вот как? И кто же?
– Ну, первым делом тот кудрявый, который ее нанимал.
«Любопытно», – подумал Себастьян.
– Кто еще?
– Один француз, – дернул плечом подметальщик. – Этому прям загорелось Дженни найти. Даже деньги сулил тому, кто подскажет, куда она подевалась.
Девлин заметил, как сузились глаза жены, и понял, что этой части истории она еще не слышала.
– Как он выглядел?
– Как француз.
– Высокий? Низкий? Старый? Молодой?
Драммер насупился.
– Постарше вас и чуток пониже – но не так чтобы сильно старый и не коротышка. Сдается, физиономия у того типа жутко рябая, но я к нему особо не приглядывался. В смысле, я ведь не собирался болтать, так зачем это мне? Дженни велела, вдруг кто ее будет искать, держать язык за зубами.
– Получается, тебе известно, где она.
Осознав допущенную промашку, паренек стремительно втянул в себя воздух и бочком пододвинулся к двери, но был остановлен появлением Морея, который тащил тяжелый поднос, нагруженный бутербродами, пирожными и кувшином с горячим шоколадом.
– Давай я положу тебе сандвичей, – предложила Геро. – Предпочитаешь с ветчиной или с ростбифом?
Мальчишка тяжело сглотнул и робко, с надеждой в голосе спросил:
– А можно и с тем, и с тем?
– Ну конечно, можно. – Виконтесса щедро нагрузила его тарелку крохотными бутербродиками. – А Дженни родилась и выросла в Лондоне?
Запихнув сандвич в рот, Драммер покачал головой:
– Они с Джереми – ейным братом – выросли в Бермондси, в Саутворке. Помню, Джереми рассказывал, что их семья жила там в сторожке какого-то старого аббатства. Только ихние папка с мамкой померли пару лет назад от кровавого поноса, а другой родни нету никакой, вот они и подались в город, чтоб работу сыскать.
– И теперь Дженни вернулась обратно? – поинтересовался Себастьян. – В Саутворк?
– Не-а, – проглотил очередной бутерброд подметальщик. – А если бы и так, я б вам не сказал.
Геро налила ему чашку горячего шоколада.
– Мы хотим помочь твоей знакомой, а не навредить. Ей очень нужна помощь, Драммер. Боюсь, что типы, о которых ты упоминал, убьют Дженни, если найдут. А они не успокоятся, пока ее не отыщут. Ты должен сказать нам, где она.
Паренек перестал жевать, перебегая
– Трудно разобраться, кому можно доверять, я понимаю, – заметила виконтесса.
Драммер с усилием сглотнул.
– Скажи нам, – негромко, но настойчиво добавил Себастьян.
– Уайт-Хорс-Ярд, – выпалил подметальщик, взволнованно дергая грудью. – Она снимает комнату в «Голове Папы», возле Друри-лейн.
Девлин взял мальчика с собой, прихватив корзинку с весомой порцией бутербродов и пирожных и теплое пальто, которое Тому в последнее время стало тесновато. Геро раздосадовалась из-за невозможности отправиться с ними, но ей все же пришлось признать, что ажиотаж от появления знатной дамы в таверне на Друри-лейн вряд ли поможет делу.
Лабиринт узких, извилистых аллей и грязных, темных двориков вокруг театров Друри-Лейн и Ковент-Гарден давным-давно превратился в район притонов, таверн самого низкого пошиба и кишащих крысами домов, где в каждой тесной, душной комнатке ютились семьи из десяти и более человек. Удостоверившись, что кучер и лакей вооружились, виконт и себе в карман сунул небольшой двуствольный кремневый пистолет.
До наступления темноты оставалось еще несколько часов, но узкая мощеная улочка, ведшая к Уайт-Хорс-Ярд, уже заполнялась грубой, полупьяной толпой и густым туманом, который плотной, удушливой пеленой колыхался на ветру между скученными домами.
– Почему Дженни укрылась здесь? Не знаешь? – поинтересовался Себастьян, когда карета остановилась в конце улочки.
Драммер, набивший рот пирожным, покачал головой.
– Может, работала где-нибудь в округе, когда попала в Лондон.
– Откуда тебе известно, что она тут? Дженни сама тебе сказала?
– Не, ее братишка, Джереми, ходит с нашей компанией кувыркаться. Она хотела, чтоб Джереми принес ей кой-какие вещички, а тот попросил меня подсобить. Только Дженни, как меня увидела, здорово осерчала. И велела не трепаться про то, где прячется.
– Она правильно делает, что осторожничает.
Парнишка глянул нерешительно, но задержался, чтобы запихнуть в карман еще пару сандвичей, прежде чем спуститься вслед за виконтом с подножки кареты.
Девлин крепко ухватил его за руку и не отпускал все то время, пока они прокладывали себе путь сквозь бурлящую, шумную толпу. В сыром туманном воздухе висел запах жареного мяса, дух немытых тел и вездесущее гнилостное зловоние.
Строение, в котором находился постоялый двор «Голова Папы», выглядело как бывший каретный сарай исчезнувшей величественной резиденции. Фасад из красного кирпича обветшал и почернел от копоти, по боку треснувшего водосточного желоба струйкой стекала зеленая слизь. Когда виконт с мальчиком приблизились ко входу, дверь распахнулась и оттуда вывалились два пьяных солдата, которые, обняв друг друга за плечи и запрокинув головы, горланили: «Король Георг нас шлет в пожар...»