Что скрывалось за фиговым листком (Фиговый листочек для меня)
Шрифт:
Он выслушал доклад доктора Стида, потом улыбнулся мне.
– Итак, у нас сравнительно небольшая неприятность, – сказал он. – Мистер Уоллес, разрешите вам сказать, что я наслышан о полковнике Парнэлле. И я горжусь, что смог познакомиться с одним из его работников. – Наклонившись вперед, он похлопал меня по руке. – Замечательное агентство. Превосходные работники!
– Благодарю вас, – сказал я.
– Маленькая ошибка, ха? – Он прищурил свои свинячьи глазки и неожиданно тихонько рыгнул. – Как бы ты ни был опытен, ты не
– Так, – согласился я.
Затем шериф посмотрел на доктора:
– Ларри, вы ездили туда и вы говорите, что этот бедняга застрелился… Правильно?
– В этом нет сомнений, – ответил доктор печально. – И меня это нисколько не удивило, Тим. Несчастный старик жил в тяжелых условиях, он потерял своего внука и страдал от одиночества. Понимаете, думая об этом, я скажу, что он поступил правильно. Я его не осуждаю. Быть без ног, причем никто за ним не ухаживал… Нет, лучше не жить.
– Да…
Мейзон снял свою шляпу, вытер вспотевший лоб и снова водрузил ее на голову. Его физиономия тоже приобрела скорбное выражение.
– Таким образом, нет необходимости вызывать полицию штата из-за этой печальной истории?
– Нет, конечно. Самоубийство не требует консультации с полицией штата, – твердо сказал доктор Стид.
Мейзон просиял и потер руки.
– Прекрасно. Я не люблю этих щелкоперов. Когда дознание, Ларри?
– Через пару дней. Я могу все подготовить быстро. Мы должны похоронить его за счет города, Тим. Вряд ли у него отложены какие-нибудь деньги на похороны. А мы можем себе это позволить.
– Вы правы. Отец национального героя. Вы сами с ними поговорите, Ларри.
Мейзон извлек из кармана бумажник и достал скомканный пятидолларовый билет.
– Я хотел бы внести свою долю. Остальные деньги вы сами соберете. Мы должны проводить его с почестями в последний путь.
Доктор положил деньги в карман и поднялся.
– Я всегда говорил, Тим, что у вас щедрое сердце. Я пошел. Организацию похорон беру на себя. – Он повернулся ко мне: – Рад был познакомиться с вами, мистер Уоллес. Сожалею, что ваш визит в наш маленький городок оказался таким печальным. Фрэдерик Джексон был прекрасным человеком. Его сын тоже… Мы, жители Сирла, гордимся ими обоими.
Я поднялся и пожал ему руку. Он заковылял к двери. На пороге он задержался и хитровато улыбнулся мне, затем вышел на солнцепек.
– Ну, а теперь, мистер Уоллес, – Мейзон заговорил, обращая ко мне сияющую физиономию, – полагаю, вы тоже хотите уехать? Как насчет того, чтобы выпить по стаканчику на прощание?
Он вытащил бутылку скотча из ящика письменного стола.
– Не сейчас, – ответил я, внимательно глядя ему в глаза. – Я пробуду здесь еще день-другой. Видите ли, шериф, Джексон поручил агентству найти его внука. Он заплатил нам, так что, хотя он и умер, все равно остается нашим клиентом.
Поросячьи глазки Мейзона как будто покрылись
– Бессмысленно тратить время на поиски его внука. Он может находиться где угодно, ведь он покинул наши края уже целых шесть лет назад.
– И тем не менее мы должны попытаться его разыскать, шериф, – отрезал я, продолжая так же придирчиво смотреть ему в лицо. – Вы не будете возражать, если я порасспрашиваю окрестных жителей? Или вы предпочитаете сначала переговорить с полковником Парнэллом? Как я понял, вы не сообщили полиции штата о пропаже мальчика. Полковник, возможно, пожелает переговорить с ними.
Мейзон заморгал, как будто его ударили по больному зубу. Он извлек стакан из того же ящика и налил себе солидную порцию.
– Я не возражаю, мистер Уоллес. Делайте то, что считаете нужным, но, разумеется, это будет напрасной тратой времени.
– Мне платят за потерю времени, – заявил я, глядя мельком на Андерсона, который сидел тихонько, как благовоспитанный котенок, затем я повернулся и вышел на улицу.
Я решил позвонить полковнику, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги.
Чувствуя на себе любопытные взгляды жителей городка, я зашагал к тому месту, где стояла моя машина, и быстро поехал в Парадиз-Сити.
Одной из многих вещей, которым меня научил отец, было умение делать сжатый устный доклад, не выпуская никаких важных фактов, но избегая воды.
Парнэлл сидел неподвижно в своем кресле, его большие руки покоились на столе. Он выслушал, не перебивая, мое сообщение о проделанной работе.
Было 18 часов. Обычно он уходил в 17.30, и я обрадовался тому, что мой рапорт заинтересовал его до такой степени, что он, страстный поклонник гольфа, позабыл о своем вечернем раунде.
– Такова ситуация, сэр, на сегодняшний день, – закончил я, сообразив, что проговорил без остановки полчаса.
Он долго смотрел мне в лицо.
– Вы сделали хорошее донесение, Дирк, – похвалил он. – Фрэдерик Джексон все еще является нашим клиентом. Нам было поручено найти его внука, но тот факт, что Фрэдерика Джексона убили, осложняет нашу задачу.
– Вердикт будет «самоубийство», сэр, – сказал я, – так что никто не сможет нас обвинить в том, что мы вмешивались в расследование убийства.
Он кивнул, взял со стола ручку, внимательно рассмотрел ее, потом снова посмотрел на меня:
– Я размышляю над тем, следует ли мне отозвать вас с этого задания и поручить его Чику. У него больше опыта, чем у вас: мне думается, что дело окажется весьма запутанным.
Я постарался не показать своего разочарования:
– Вам решать, сэр.
Неожиданно он усмехнулся:
– До сих пор вы действовали толково, поэтому я склонен оставить вас на этом задании. Но если у вас начнутся затруднения, я отправлю к вам Чика.