Что случилось с Гарольдом Смитом?
Шрифт:
ВИНС
AAA!
Открывает глаза. Отодвигает разделочную доску. Игла вонзилась туда, не задев уха.
ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ – ДЕНЬ
Гарольд смотрит телевизор. Курит трубку. В комнату заглядывает Винс.
ВИНС
Пап, ты мне не поможешь?
ПАВИЛЬОН:
Гарольд держит в руке иглу. Массирует пальцами Винсову мочку уха. Подносит иглу к уху, дует на нее. Винс закрывает глаза… приготовясь терпеть.
ВИНС
Давай, давай же.
ГАРОЛЬД
Готово.
ВИНС
Как?
Винс открывает глаза и видит в зеркале свое проколотое ухо: в мочке торчит иголка.
ВИНС
Черт, я ничего не почувствовал!
Гарольд выходит из комнаты. Винс размышляет.
ВИНС
Наверное, лед помог.
ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ – ДЕНЬ
Гарольд возвращается в гостиную и садится в кресло. Берет газету. Улыбается.
ГАРОЛЬД
Никакого льда.
Касательно существования бога
Итак. Пропанковка завершена успешно – хотя это я, считаю, что успешно.
Не знаю, что скажут другие, но яне хотел бы столкнуться с собой в темном переулке.
Следующий шаг. Надо разыскать панкушку.
Я уже взял на заметку, что панки в основном тусуются возле памятника в центре города. Туда я и собирался отправиться.
Что и сделал. Везуха поперла сразу, потому что на остановке 95-го автобуса я увидел трех панков.
И я подумал. Они и я – теперь мы свои. Мне нравятся эти парни. Я шел к остановке и думал, следует ли подать какой-то знак. Может, поприветствовать их? Но как? Старые друзья-соратники? А может, не нужно, потому что наша связь так крепка, что слов не надо? Просто кивнуть или подмигнуть, и этого достаточно?
И я решил: Винс, будь спокоен. Поразвязнее. И ничего не говори.
Я подошел к остановке. И прислонился к стене.
Я видел, как они окинули меня взглядом. Их, как я уже говорил, было трое. Один парень был высокий, жилистый, черноволосый, в клетчатых штанах. Как я позднее узнал, его звали Брайан Фишер по кличке Тошниловка. Второй парень был покороче, такой плотно сбитый пацан в футболке с надписью «Анархия». Алан Станилэнд по кличке Роззер. Третий был рыжий, с густой
Ну и, стоят эти трое – Тошниловка, Роззер и ПачкаЧаю. Я чувствую, что они смотрят на меня. Один отхаркивается, набрав полный рот мокроты. Поворачиваюсь и вижу, что это Тошниловка. На его лице все написано: мол, ну что, новенький, может, ты и косишь под панка, но посмотрим, из какого ты сделан теста.Тошниловка кидает взгляд на своих приятелей, и это похоже на телепатию, потому что они понимают и тоже начинают отхаркиваться.
Тошниловка смотрит на меня, а потом подходит к тротуару и ка-ак плюнет.
Неплохой плевок – улетает за шесть футов от тротуара. Теперь очередь Роззера и ПачкиЧаю. Роззер оказывается полный слабак, а вот ПачкаЧаю переплевывает Тошниловку на целый фут, попав ровнехонько в разделительную белую полосу посреди дороги.
А потом все трое оборачиваются ко мне. Мол, твояочередь.
Вы не представляете, как мне повезло.
Может, я и не самый умный и не самый красавец на свете и, в отличие от остального населения земного шара, не умею быстро
бегать/прыгать/думать
или красиво
петь/рисовать/сочинять стихи/играть в футбол/ дудеть в кларнет/список можно продолжить, – но одно я знал наверняка. Кое в чем я все же мог переплюнуть 99,9 процента человечества. Мои предки не наделили меня ничем особенным, но один врожденный талант у меня все-таки был.
По части плевков я просто гений.
Что было очень кстати.
Ну и. Я отхаркиваюсь, делаю шаг вперед и грациозно отправляю плевок – легендарный плевок, всем плевкам плевок – и он взмывает в воздух и гордо пролетает над плевками моих соперников, полет продолжается, пока наконец – шлеп! – мое произведение не приземляется посреди дороги на пустую банку из-под колы. В самое яблочко, словно так и было задумано.
Браво, Винс.
Тошниловка вытаскивает пачку сигарет, угощает своих друзей, предлагает мне. Я беру сигаретку.
– Ага, – говорю я.
Я свой.
Пока хватит разговоров. Будем действовать постепенно. Закрепим наше знакомство, выкурив по сигаретке.
Ну что ж, пока все идет хорошо. Зная, как мне вообще везет по жизни, – слишкомхорошо. Мне повезло, но такого не бывает. Сейчас навернякапроизойдет что-нибудь такое, что я сяду в лужу, замажусь по уши.
Не преувеличивай.
А я и не преувеличиваю. Я реалист. То, что случится, должнослучиться.
Ну и. Точно по сигналу…
Черт.
Все произошло очень быстро. Сначала я услышал за спиной, отдаленно, неотчетливо – потому что далеко, – но оно неумолимо приближалось. Женский голос, причем не какой-то там незнакомый, напротив, очень даже знакомый: он приговаривал речитативом, тупо, вроде мантры, – слова, лишенные всякого смысла. И на фоне этого голоса – отрывистое сопрано: гав, гав.