Что такое Израиль
Шрифт:
В походах Омар и его слуга ехали на одном верблюде по очереди, и в день сдачи Иерусалима был черед слуги ехать верхом, а Омар вел верблюда на поводу. Софроний вышел из города, облаченный в тяжелый, шитый золотом наряд патриархов, с митрой на голове, и обратился с приветствием к человеку на верблюде. Его поправили. Повелитель был бос, кутался в бедуинский плащ и держал верблюда под уздцы. В импровизированном шатре халиф и патриарх подписали мирный договор – «сульх эль-Кудс». Халиф обещал сохранить жизнь и имущество иерусалимцев, не трогать церкви и не позволять иудеям обижать христиан, что было важно после страшной резни 614 года.
Патриарх провел халифа
И халиф рассказал патриарху, что за несколько лет до того его друг, пророк Мухаммад, был ночью восхищен чудесным образом в Иерусалим. Пророк летел через бескрайние пустыни Аравии, над горами Заиорданья, над впадиной Мертвого моря на крылатом коне Эль-Бураке – Молнии. Эль-Бурак примчал его в Святой город и опустил на пустынной площади на вершине горы. Когда-то там стоял храм Соломона.
Там собрались великие цари и пророки прошлого, и Мессия, Иисус Христос, спустился с небес. Они вместе обратились с молитвой к Творцу, и так эта площадь стала Местом Молитвы – Дальней мечетью. Архангел Гавриил взял Пророка за руку и подвел его к огромной скале на вершине горы. Скала поднялась в знак почтения при виде Пророка, но архангел удержал ее на месте – только пещера успела открыться между скалой и горой.
Со скалы Пророк поднялся на небеса, держась за руку архангела, и там он лицезрел Силы Небесные в их величии. Долго ли был Пророк на небе? Когда он взмыл ввысь, Эль-Бурак опрокинул кувшин с водой, а когда он вернулся на землю, еще и капли не успело пролиться из падающего кувшина. А на небе счет времени совсем другой.
После этого сел Пророк на Эль-Бурака и вернулся в Мекку. Поутру он рассказал о чудесном видении жителям Мекки, но недоверчивые горожане решили проверить подлинность его рассказа. Они, часто ходившие с караванами в Святой город, хорошо знали Иерусалим, а Мухаммад там никогда не был. Они стали дотошно расспрашивать его, что и где он видел в городе, и убедились в истинности чуда, когда он правильно описал им дома и улицы города. Он сумел это сделать, потому что во время этой беседы Аллах перенес Иерусалим и простер перед ним, оставив город невидимым для всех, кроме Пророка.
Пророк завещал своим преемникам отстроить Дальнюю мечеть в знак связи ислама с его духовными предтечами, с Авраамом, с царем Давидом, с Иисусом Христом. Ведь Пророк не собирался создавать новую веру, но тщился вернуть к незамутненным истокам древнюю веру Авраама, искаженную синагогой и церковью. Он видел в себе Параклета – Утешителя, которого Христос обещал послать на землю (Иоанн 14:16). Пророк велел веровать и почитать Христа и его святую Мать. Очищая святилище Мекки от идолов, Пророк поклонился лику Богородицы, хранившейся там древней византийской иконе.
Так сказал халиф патриарху, и патриарх повел халифа к горе Сион, к храму Айя-Сион, где Богородица успела и погребен царь Давид. Но и это место не походило на описание Пророка. И тогда они последовали к Храмовой горе на краю города и с трудом прошли мимо насыпей мусора и щебня, ибо сбылось пророчество о запустении Храма и Святого города. Там халиф узнал место Дальней мечети, а принявший ислам иудей Кааб эль-Ахбар показал повелителю
Воины ислама разметали мусор, и перед ними обнажилась огромная скала – истинная вершина горы, скала Соломона. Три дня лили очистительные дожди, смывая многовековую грязь. Затем по приказу халифа Омара ибн Хаттаба над скалой возвели временное деревянное сооружение – мечеть Омара.
Иерусалим – маленький город в горах с плохими коммуникациями и нехваткой воды – не стал столицей, но остался святыней. Почитание Иерусалима сделалось одной из основ ислама. Возник жанр «иерусалимских рассказов», в котором состязались мусульманские авторы, восхваляя святость древнего города. В Иерусалиме собрались арабские вожди и избрали халифа Муавию, первого из Омейядов. После избрания они прошли на молитву в храм Воскресения Христова, оттуда – в Гефсиманский сад, где Иисус молился перед Распятием, а затем поднялись на гору, к деревянному сооружению халифа Омара.
Там халиф Абд эль-Малик построил стоящий и поныне Золотой купол Скалы – Куббат ас-Сахра, самое древнее и самое прекрасное здание Иерусалима. Семь лет дани со всего Египта пожертвовал Абд эль-Малик, чтобы создать этот символ единства ислама, христианства и иудаизма. Его пропорции несравненны по своей гармоничности и послужили образцом для множества соборов – от Св. Петра в Риме до Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Мозаики работы лучших мастеров своего времени, с их сплавом флоральных и геометрических мотивов, создают уникальный ансамбль. Когда-то и внешние стены были украшены мозаикой, и ее следы можно увидеть в нескольких местах; но свойственные климату Иерусалима перепады температур повредили наружную мозаику, и она была скрыта под изразцами из Самарканда.
К югу от Скалы, там, где Пророк молился со своими святыми предшественниками, была построена просторная базилика, которую иногда называют Дальней мечетью, по-арабски – Эль-Акса. Но на самом деле вся площадь на вершине горы, а не только базилика представляет собой эту мечеть, потому что у мусульман мечеть не здание, но молитвенный двор. А еще называют молитвенный двор Эль-Аксы Харам аш-Шариф, Благородное Святилище.
Не сразу, но с годами большинство жителей Святой земли приняли ислам. Немусульмане халифата платили особый налог – один золотой в год с семьи – вместо службы в армии и исполнения других обязанностей мусульман. Не прошло и двухсот лет – песчинка в часах вечности, – как доход от этого налога настолько упал, что обеспокоенные казначеи халифа послали на места «циркулярное письмо» с требованием затруднить христианам, самарянам и иудеям переход в ислам.
Циник объяснит это влиянием налога – и будет неправ. Ислам был компромиссом между верой Израиля и верой Христа. Он отказался от иконопочитания и от Троицы, повернулся к Ближнему Востоку, резко уменьшил влияние греков. Ислам можно считать особой, ближневосточной, формой христианства. Именно так его понимал современник Омара, блаженный Иоанн Дамаскин. Для него ислам был видом несторианской «ереси», «левого уклона» в христианстве того времени, но, несомненно, ветвью развесистого древа христианства. Ведь в христианстве наряду с православием существовали и другие течения. Так, ислам ближе к православию, нежели, скажем, кальвинизм, христианская вера американских почитателей Золотого Тельца. Мусульмане, как и православные, верят в Непорочное Зачатие, отвергаемое многими протестантами. Протестанты разделяют многие установки ислама: унитариане отвергают Троицу, не приемлют икон и изображений, как и мусульмане.