Что-то кроме магии
Шрифт:
Северус тоже вскочил.
— Полгода назад я бы сам с огромным удовольствием покинул эти в высшей степени гостеприимные стены, — едва сдерживаясь, ответил он. — Но вы опоздали: теперь уж я никуда не уйду. А если вы, профессор, и дальше станете попрекать меня моим прошлым, не удивляйтесь, что когда-нибудь я и отвечу вам, как Пожиратель смерти.
— Ваши угрозы неуместны, — вмешался Дамблдор. Его спокойный и властный голос отрезвляюще подействовал на обе противостоящие стороны. — Минерва, сядьте, пожалуйста. Северус, к вам это тоже относится. Впредь настоятельно прошу рабочие темы обсуждать исключительно
* * *
Блишвик сидел, насупившись, и мрачно смотрел на огонь в камине. Притихшая Мальсибер и хмурый Долохов расположились рядом с ним на диване. Постепенно в гостиную стянулись и другие студенты. Декан решил не переносить разбирательство в кабинет, потому что это дело касалось всех.
Окажись Фелпс просто некомпетентен, было бы намного проще. Но слизеринцы единодушно подтверждали, что он объясняет предмет не хуже Флитвика. Все учебники и всю сопровождающую литературу новый преподаватель знает назубок и того же требует от учеников. И ничего сверх того. Мечта, а не учитель...
— Авроры кидались «Авадами» точно так же, как и Пожиратели, — угрюмо говорил Эбнер.— Мне отец рассказывал. Тогда в чем разница?! А этот дурак...
— Не «этот дурак», а профессор Фелпс, — поправила всегда вежливая Мальсибер.
— А этот дурак, — упрямо повторил Блишвик, — утверждает, даже простое знание чего-то из Темных Искусств — уже преступление.
— К сожалению, он не дурак, а гораздо хуже, — Снейп задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику. — Он фанатик. Свято уверенный в своей правоте. Таким никогда ничего не объяснишь и не докажешь. Опасный народ...
— Что же нам теперь делать?
Хороший вопрос. Можно не сомневаться: этот аврор сумеет придраться к любой формулировке, любое неосторожное слово перевернет с ног на голову ради своих, как он убежден, высших целей. Открытый конфликт с ним невозможен. Да и не нужен...
— В столкновении лба и каменной стены победит стена, — начал рассуждать Северус, еще сам не понимая толком, что хочет предложить, но уже ощущая каким-то шестым чувством жизнеспособность новой идеи. — А если и лоб станет каменным?
Студенты молчали, пока еще не понимая, к чему ведет декан.
— Превзойдите его в лояльности. На уроках смотрите ему в рот, отвечайте с таким выражением, точно большей радости для вас не существует. Просто-напросто прикиньтесь восторженными идиотами. Иногда ум полезно припрятать — до поры до времени.
— Противно, — поморщился Блишвик, — повторять за ним всю эту чушь...
— Эб, а ты считай, это роль такая, — вдохновился идеей староста шестикурсников Фарли. — Салазара изображал, неужели придурка-зубрилу не изобразишь?
— Поглядим на реакцию Фелпса, — подытожил Снейп. — Нам важно не потерять больше ни единого балла.
* * *
План начал воплощаться в жизнь на следующем же уроке ЗоТИ, когда учителя и учеников встретила огромная надпись на стене в классе, выполненная зеленой краской: «Обожаю Аврорат!». Фелпс, не дрогнув ни единым мускулом на лице, ликвидировал надпись, на на другое утро она появилась снова — но уже на потолке. Признание в любви к подразделению Министерства красовалось на дверях в апартаменты
Студенты, особенно старшекурсники, тем временем изо всех сил притворялись добросовестными остолопами, не давая ни малейшего повода снять со Слизерина хоть один балл.
Фелпс баллы не снимал, но и не добавлял. И на атаку надписями не реагировал. Пивз, весь перемазавшись зеленой краской, под конец ухитрился измалевать все доступные поверхности в комнатах учителя, но тот просто молча все стер и пошел спать.
Разочарованный полтергейст ввалился в кабинет Снейпа и заявил, что ему надоело. Какой интерес безобразничать, если на тебя не обращают внимания?
Пивз обиженно чистился, Северус и Барон думали. Невозмутимость новичка настораживала, за ней могло скрываться что угодно. Решили больше его таким образом не донимать, ограничившись пока одним повышенным усердием студентов.
В камине зашуршало, и из него выбрался Квиринус, против обыкновения, невеселый.
— Со мной только что наш новый учитель ЗоТИ пообщался, — с ходу заявил он. — Никогда не был на допросах, но, мне кажется, они должны выглядеть именно так.
— Еще бы, это же аврор, — хмыкнул Северус. — Но ты-то ему зачем понадобился?
— Он про тебя расспрашивал. Разумеется, я прикинулся сладким идиотом, наплел ему про нежную склонность и все такое, — Квиррелл остановился, видя недоумение на лице друга. — А что, надо было ему рассказывать про наши исследования?! Я просто хотел ему зубы заговорить... Но мне показалось, Фелпс не очень-то меня и слушал.
Он упал в свободное кресло и потер виски.
— Странный у него взгляд был... Слушай, у меня голова раскалывается. Дай чего-нибудь, а?
— Ощущения, как будто в мозг иголки втыкают? — Северус протянул ему склянку с Бодрящим.
— Точно, — Квиринус одним глотком осушил флакон, вздохнул облегченно. — Но я к тебе не только за зельем пришел. Фелпс, уже отпуская меня, вот что сказал: «Не сомневаюсь, что вы сегодня же обо всем расскажете своему приятелю. Так заодно передайте ему от меня большой и горячий привет».
Северус не успел ничего ответить: за дверью послышалась какая-то возня, а затем неуверенный стук. До отбоя оставалось еще целых два часа, и догадаться, кому мог понадобиться декан, не составляло труда. И точно: в ответ на сердитое «войдите!» в кабинет боком протиснулись сразу трое — Торфинн Роули, Олдос Руквуд и Алан Шейфик. Роули напустил на себя небрежный вид школьного старожила, а первокурсники робели и исподтишка поглядывали на незнакомого преподавателя и Пивза, который не преминул показать им язык.