Что-то кроме магии
Шрифт:
Говорил недолго, стараясь излагать только факты: с ведома директора аврор-учитель вербует доносчиков, угрожает отыграться на заключенных родственниках. Мисс Мальсибер, которую он хотел сделать предательницей, чуть не отравилась, но сейчас уже поправляется под присмотром мадам Помфри. Для всей школы она пока на карантине, якобы подхватила где-то что-то похожее на драконью оспу. Нет, навестить ее пока нельзя, скоро она вернется и сама все расскажет. А ко всем остальным настоятельная просьба: при любой попытке профессора Фелпса заставить действовать
Несколькими днями позже Скримджер сообщил, что никаких новых обстоятельств в деле Мальсибера нет, Фелпс просто сыграл на доверчивости девушки и ее любви к брату. Необходимость прятаться отпала. Северус успел перехватить Бернадетт, прежде чем она вернулась на факультет, и втолковал, какой версии событий следует придерживаться. «Северус... то есть, простите, профессор Снейп, вы, наверное, спасли мне жизнь. Я в самом деле чуть не...» — «Лучше поблагодарите Скримджера, Бернадетт. Он сделал для вас намного больше».
...Счет 90:70, Рэйвенкло с трудом держит отрыв по очкам. Ай да Крэгги! Флитвик, как обычно, невозмутим, но трибуны ревут... Возвращению Этти радовались почти так же бурно.
А затем наступило затишье. Никто не искал декана, чтобы пожаловаться на учителя ЗоТИ, слизеринцы не косились подозрительно друг на друга, учеба благополучно шла своим чередом. Хотелось верить, что аврор оставил свои попытки. Сам Фелпс держался исключительно корректно, Снейп тоже не задевал его. А тонкая усмешка на круглом лице могла и померещиться.
90:80, но ловец Рэйвенкло успел поймать снитч! Флитвик все-таки не удержался, просиял. Надо сходить своих похвалить. Заслужили.
* * *
Башенные часы отсчитывали последний час до отбоя. В мужских спальнях Слизерина каждый занимался своим делом: стелили постели, отдавали домовикам в стирку грязное белье, перекидывались шуточками, обсуждали прошедший день... Первокурсник Алан Шейфик не принимал в этом участия. Он, не раздеваясь, взобрался на кровать и, устроив поудобнее негнущуюся в колене ногу, усиленно о чем-то думал.
Сегодня, после урока ЗоТИ, разыскивая под партами улетевшее невесть куда перо, Алан случайно подслушал один очень плохой разговор. Мама говорила, подслушивать нехорошо, и Алан бы непременно вылез из-под парты, извинился и ушел, но Манящие чары первокурсникам еще не преподавали, перо было любимым, и такого труда стоило забрался под низкую наклонную доску... Словом, он затаил дыхание, чтобы не расчихаться ненароком от пыли, и слушал.
Говорили профессор Фелпс и кто-то из старшекурсников-слизеринцев. Алан еще путался в именах и фамилиях, не сразу вспомнил его, но потом определил: Гордон Макнейр.
Гордон торопливо и, как показалось Алану, с удовольствием пересказывал то, что накануне они все узнали от своего декана. Потом перечислил всех, кто так или иначе упоминал Темного
Увечная нога затекла, Алан тихонько разминал ее и все слушал, слушал... Макнейр говорил охотно, он даже упрашивал учителя уделить ему больше времени, потому что у него есть еще сведения, еще! Но раздался звонок на следующий урок, и они оба ушли.
Мальчик выкарабкался из своего укрытия и остаток дня соображал, как лучше поступить: наябедничать декану или потребовать от Макнейра, чтобы он больше ни на кого не доносил? Но если выбрать первое, то получится, что и сам Алан — тоже доносчик? Нет — маленький кулак сердито ударил по одеялу, — в роду Шейфиков не было ябед! Но Макнейр самый сильный и рослый на факультете, и, говорят, для него кинуть Непростительным — все равно что высморкаться. Страшно связываться с таким, когда сам мал и еще почти ничего не умеешь... Но ведь великаны из старинных книг были еще больше и свирепее! Но сэр Ланселот, и сэр Гарет, и сэр Гавейн, и другие доблестные рыцари, о которых он читал и потом услышал от Барона, не испугались и вышли на бой! Значит, и он не должен бояться, если хочет стать похожим на них. Алан сполз с кровати и решительно заковылял в сторону комнат старшекурсников.
Макнейр валялся на постели и читал какое-то письмо, время от времени довольно ухмыляясь. Мельком глянул на первокурсника и продолжил свое занятие. Тот постоял немного, вцепившись в край бархатного полога, собрался с духом и пролепетал:
— Макнейр, я все слышал. Ты не должен больше так делать.
— Что ты там бормочешь? — Гордон неохотно оторвался от чтения и взглянул на мальчика.
— Ты поступил плохо, когда ябедничал на декана профессору Фелпсу, — уже тверже и увереннее сказал Алан. — И когда про других говорил — тоже. Так нельзя.
— Иди к Помфри, ты бредишь, — Макнейр вновь занялся письмом и улегся на другой бок.
Шейфик почувствовал, что вот-вот расплачется. Он готовился к битве с великаном, к сражению не на жизнь, а на смерть, а великан просто не обращает на него внимания!
— Так нельзя, нельзя! — Алан уже почти кричал. — Ты поступил подло!
— Парень, следи за своими словами, — Макнейр медленно повернулся, уже начиная злиться. — И лучше забери их назад, не то пожалеешь. Что я делаю — тебя не касается, понял?
— Ошибаешься, это касается всех, — рядом с Аланом возник Кровавый Барон. — Я тоже знаю про твои поганые дела. Остановись, пока все не зашло слишком далеко.
— Дерек, двигай сюда! — громко позвал Макнейр. — Тут бесплатное развлечение: мелкий уродец и дурацкое пугало! — Он сел на кровати, насмешливо разглядывая своих неожиданных судей. — Барон, иди завывай в коридорах, как тебе и положено, и соплю свою захвати!
— Чего они от тебя хотят? — поинтересовался пришедший на зов Джагсон. Он удивленно обошел привидение, бледного от негодования Алана и остановился рядом с приятелем.