Что-то кроме магии
Шрифт:
— Некому писать, сэр, — глухо проговорил Торфинн. — Отец в Азкабане, а мама... ей тоже не до меня.
— Пойдемте в тепло, — уже мягче сказал декан. — Там разберемся.
* * *
Закутавшись в одеяло, Торфинн с ногами забрался на диван в деканском кабинете, тянул Бодроперцовое, вцепившись двумя руками в кружку, и молчал.
— Джералд, спасибо вам за помощь, возвращайтесь в зал, пожалуйста. Проследите, чтобы больше никто никуда не бегал. Я подойду, как только смогу.
—
Отпустив помощников, учитель молча сел на диван рядом с учеником.
— Вот, — Роули протянул ему помятый листок бумаги. — От сестры.
— Вы уверены, что мне необходимо его читать?
Угрюмый кивок.
Круглый аккуратный почерк. В глаза бросилось: «Не осуждай ее. Ты же знаешь, что папино прошение отклонено. Мама говорит, что ты, если захочешь, сможешь жить со мной, раз я уже совершеннолетняя. Папе еще ничего не сказали».
— Профессор, несовершеннолетних в Азкабан сажают? — не поднимая головы, спросил Роули.
— Насколько мне известно, нет.
— Значит, я убью его, — зло блеснул глазами Торфинн. — У меня уже получаются непростительные!
В этот момент больше всего хотелось послать подальше деканство и учительство, оказаться в лаборатории и забыть свихнувшегося мальчишку, как страшный сон. Он не был готов к такому, он не знал, как и о чем говорить с такими вот...
— Торфинн, расскажите мне про него. Планы мести иногда бывает неплохо обсудить с кем-нибудь.
Роули начал рассказ. Поначалу неохотно, потом разговорился, стал припоминать детали. За его словами вставала не такая уж редкая послевоенная история: отец — верный последователь Волдеморта, суд, тюрьма пожизненно. Мать не столько осуждала, сколько боялась за семью, повезло с адвокатом, спас главу от Поцелуя, а имущество — от конфискации. Кстати, оказался неженат и настойчив. Мать уступила. Кто знает почему.
— И какое из трех непростительных вы планируете применить?
— Круцио! — ощерился Роули. Он уже не кутался в одеяло и отставил в сторону пустую кружку.
— У вас отберут палочку и исключат из школы, — Снейп, сложив руки на груди, откинулся на спинку дивана и спокойно посмотрел на изумленного ученика. — А по достижении совершеннолетия упекут в Азкабан лет на десять. Устраивает такая перспектива?
Торфинн растерянно заморгал.
— Что же мне делать?
— Прежде всего успокоиться. Одной ненависти мало. Точнее, она здесь далеко не главная. Темный Лорд в совершенстве владел непростительными, оставаясь бесстрастным в такие моменты.
Роули слушал его, жадно ловя каждое слово.
— Есть заклинания, за которые не сажают в Азкабан. А между тем они хорошо подходят для мести.
— Профессор, вы научите меня?!
— Со временем научу. Но обещайте мне, что больше не станете никуда убегать. И никаких планов мести без моего ведома.
Эх, хорошо быть одиннадцатилетним... Письмо отправилось в карман штанов, а их владелец, вдохновленный обещанием учителя,
Надо бы возвращаться в зал... но в кабинете такая тишина! Пристроить гудящую голову на подголовник, прикрыть глаза, еще раз мысленно повторить только что состоявшуюся беседу. Начиная разговор, он чувствовал себя человеком, входящим в темную комнату. Ни свечи, ни «Люмоса», двигаешься медленно и на ощупь, не имея представления, на что наткнешься в следующий миг. И таких комнат у него — семьдесят четыре. И никто не знает, что таится в темноте.
* * *
Проходя по коридору, ведущему к Главному залу, Северус обнаружил, что уже в состоянии выделять в общем гвалте голоса некоторых слизеринцев, даже не видя самих студентов. Шум в вестибюле означал, что «Беседа Ровены» окончилась. А веселые возгласы — что факультет не в проигрыше.
— Профессор, у нас первое место! — сияющая Бернадетт тащила за собой довольного Блишвика. — Вот он, наш герой!
— Давайте-ка сначала и подробнее, — попросил Снейп, невольно пятясь от девушки, которая, казалось, была близка к тому, чтобы кинуться ему на шею.
Во втором отделении участники должны были показывать «живые картины»-ребусы. Жюри предстояло разгадать зашифрованное слово и оценить мастерство и остроумие воплощения.
— И что же вы показали?
— Овсянку, сэр, — радостно доложил Эбнер. — Жаль, что вы не видели... Честное слово, зал просто лег!
— Странный выбор слова для ребуса.
— Мы подумали, что другие команды станут показывать какие-то возвышенные понятия, или что-то магическое, — пустился в объяснения Блишвик. — Мы решили сыграть на контрасте. И получилось!
Снейп добросовестно попробовал представить, как его студенты изображают это блюдо[2], убедился, что его фантазия безнадежно скудна, и потому просто похвалил победителей.
— Профессор, так вы пойдете с нами после обеда в Хогсмид? — очевидно, Бернадетт полагала, что хорошие новости настроят декана на согласие. — Вы проводите нас?
Услышав заветное «Хогсмид», к ним стали подтягиваться и другие студентки. Северус сделал еще шаг назад и почувствовал спиной стену. Между тем барышни напирали.
— Леди, вас будет сопровождать мисс Урхарт. Мое присутствие в магазине дамских мантий совершенно не обязательно.
— Но, сэр...
— Никаких возражений, мисс Мальсибер. У вас есть время до ужина. Опоздаете — лишитесь права походов в Хогсмид до конца учебного года.
* * *
Сегодня на традиционный ночной обход факультета он отправился позже обычного: задержался, изучая технологию производства айсвайна. Несколько листов пергамента, где было все расписано подробнейшим образом, днем доставил от Квиррелла домовик. К теории прилагалась практика в виде двух мягко булькающих бутылок темного стекла.