Что-то не так
Шрифт:
– Я все гадал, как они устраиваются. Вот хоть эта. Несется вскачь. У нее же нету ног!
– Видимо, сила воли. Хорошую улитку не остановишь. Вы, наверное, удивляетесь, зачем я здесь, хотя, безусловно, счастливы меня видеть. Я приехал сообщить, что все не так плохо, как я думал. Картины, то есть. Я установил, что некоторые – подлинные.
– Они стоят денег?
– Порядочных.
– Ну, замечательно. Прекрасно. Все определенно выправляется. У меня началась счастливая полоса. Замечали, как все улаживается, стоит войти в счастливую полосу? Вы ведь видели вчера мою
– Мельком. Очаровательная девушка.
– Да, ничего. Так вот, до вчерашнего дня она была помолвлена с никчемнейшим том во всем Вэли-Филдз. А теперь все. Прозрела, собирается замуж за вашего Холлоуэя.
– Холлистера.
– Все так говорят. Неужели я спутал фамилию? Помнится, он ваш приятель.
– Я знаю его с рождения.
– Замечательный малый.
– Один из лучших. Я ругаю его для его же блага, но люблю, как дядя. Жаль, что ему туго приходится.
– Уже нет. Я как раз собирался рассказать. Этот Бэньян предложил ему отличную работу.
– Вот как? Ну, ну, ну! Большой альтруист, Роско Бэньян. Все-то ищет, кого бы облагодетельствовать. – Мортимер Байлисс издал короткий смешок.
– Значит, предложил работу?
– Да. Что-то связанное с картинами.
– Помощник хранителя?
– Это пока. Обещал взять хранителем, как только избавится от нынешнего. Старичок совсем никуда.
– Вот как?
– Из ума выжил, ничего не соображает. Что ж, все мы не молодеем.
– И то спасибо.
– Э?
– Это же не дай Бог молодеть. Вспомните, в молодости все время рискуешь, что тебя окрутят.
– Верно, – согласился лорд Аффенхем, которые в свои двадцать подвергался постоянной опасности.
– Никто из молодых не застрахован. Я, по милости Провидения, сумел остаться холостым, но раз или два оказывался на краю пропасти. Прекрасно помню жуткий, неотвязный страх: одно неосторожное слово – и все, ты в отеле «Ниагара» с ног до головы в рисе. Конечно, речь идет о тех днях, когда у меня еще были волосы и зубы. Я звался Красавчик Байлисс и одним движением мизинца разбивал сердца. Да, уберегся, но не всем так повезло. Будь моя воля, браки запретили бы законом.
– А человеческий род не вымер бы?
– Вымер бы, конечно, и с каким бы облегчением все вздохнули. Представьте себе мир без Бэньянов.
– Не любите Бэньяна?
– Не люблю.
– Я тоже. Истинный флюс, иначе не скажешь. Был тут вчера вечером. Болтал с Джорджем через забор.
– Кто такой Джордж?
– Наш бульдог. Приболел сегодня.
– Кто не заболеет после разговора с Роско Бэньяном? Я общаюсь с ним две недели и состарился на двенадцать лет. Вам, наверное, грустно, что пришлось уехать из Шипли?
– Да. Неприятно лишиться родного дома. Хотя и тут довольно уютно.
– Странно, что вы живете вместе с моим приятелем Кеггсом.
– Да не так и странно. Он был у меня дворецким.
– А, ясно. Конечно, это сближает. Как вы поделили дом?
– Он живет на первом этаже, мы с Джейн – на втором. Получается, как две отдельные квартиры. А пойдемте к нему. Он с удовольствием вам все покажет. Он гордится своим домом, и я его не виню. Здорово тут обжился.
Они
– Эх-х-м! – прошептал он.
– Горло простыло? – поинтересовался Мортимер Байлисс.
– Нет.
– Тогда почему вы сипите, словно дырявая канистра?
Лорд Аффенхем предостерегающе поднял палец к губам.
– Я вам объясню, почему сиплю, как канистра, – произнес он заговорщицким шепотом. – Там взломщик!
21
Мортимера Байлисса было не просто испугать. Монокль в его глазу даже не дрогнул.
– Взломщик, говорите? – произнес он так, словно заказал взломщика со склада и теперь рад слышать, что товар доставлен в целости и сохранности.
– Да. Кеггс лежит на полу без движения, а жуткий тип роется в его письменном столе. Я не знал, что воры теперь вламываются среди бела дня, -неодобрительно сказал виконт, воспитанный в строгих правилах. – Всегда считал, что они выходят на дело с наступлением темноты.
– Вы, наверное, путаете их с театральными критиками. Какого рода этот взломщик?
Лорд Аффенхем взглянул озадаченно, как всякий, кого попросили набросать словесный портрет злодея.
– Что значит «какого рода»?
– Большой? Комнатный?
– Нет, маленький.
– Тогда вперед, – с жаром сказал Мортимер Байлисс. Из клумбы, которую лорд Аффенхем, умерщвляя фигуру, вчера немного вскапывал, торчала лопата.
– Чего вы ждете? Идемте!
Вот так и случилось, что у Перси Пилбема, убиравшего в карман конверт с надписью «Касательно Р.Бэньяна», вновь чуть не выскочило сердце. Он полагал, что рядом нет никого, кроме Кеггса, которого можно не брать в расчет, как вдруг внезапный голос, показавшийся его напряженному слуху гласом совести, разорвал дневную тишину громогласным «Э!». Именно так могла бы заговорить Совесть.
Он повернулся вокруг своей оси и торопливо сглотнул подкативший к горлу ком. За стеклянной дверью вырисовывался огромный человек – Пилбем таких в жизни не видел, а рядом угадывался его друг и доброжелатель с увесистой лопатой в руках. День был теплый, но по коже частного сыщика пробежал холодок. Все в этих двоих дышало рукоприкладством, а Пилбем не принадлежал к числу Марлоу [32] и Хаммеров [33] , рукоприкладства он боялся и не любил. В надежде разрядить обстановку, он выдавил чарующую улыбку и сказал: «А, здравствуйте».
32) Марлоу, Филип – частный детектив, герой романов Раймонда Чандлера (1888-1959);
33) Хаммер, Майк – герой книг Микки Спилейна (р.1918), частный сыщик.