Что-то вроде любви
Шрифт:
Обычные предметы остраняются и оживают - как отрезанная рука в голливудском триллере: За всем этим проступает странная картина мира, тотально одушевленного и разъятого на части:
Пушкин жаждал свободы, но не по Рылееву. Главным предметом его забот становится его гений: Превзойдя вольность, страсть, поэзию, царя, родину, историю, поэт нашел, наконец, достойное вместилище своему гению природу, мир, космос: И любая часть этой вселенной равноправна и вечна, нет у нее ни пространства, ни времени - она везде и всегда:
айдя свою дорогу, Пушкин указал путь для избранных. От мятежного вольнолюбия до последнего примирения,
А теперь давайте попробуем честно - положа, так сказать, руку на Книгу. Представьте, что читаете вы всё это впервые, и - что слова "поэт" и "Пушкин" заменены на "Пелевин". Многое ли вызовет хоть тень недоумения?.. Стоп-стоп! Это ведь всё Вайль и Генис. И - еще Синявский:
Да и что странного, живя в России, быть хоть в чем-то, хоть немного за Пушкиным. Само по себе это не задает масштаб художника, просто - многое в нем может объяснить. Земля-то всё та же. А уж художники - тем более.
Во всяком случае, об одном из подобных состояний говорит Бродский в том же "У памятника Пушкину:": тот, чей давясь, проговорил "Прощай, свободная стихия" рот, чтоб раствориться навсегда в тюрьме широт,
где нет ворот.
ет в нашем грустном языке строки Отчаянней и больше вопреки Себе написанной, и после от руки Сто лет копируемой:"
– ---------------------------------
– ---------------------
Публиковалось в журнале "Знамя" 10/98
2. HORROR VACULI
О маленьких хитростях дурацкого дела
Перед вами транслит (расшифровка) виртуальной внесетевой конференции типа "круглый стол" (или, если угодно - спиритический сеанс). Тема конференции - литературное творчество. В частности - творчество Виктора Пелевина. Участниками ее стали- правда, без всякого их ведома - поэты, прозаики и критики. А также ваш покорный слуга - в роли ведущего.
Организовать расшифровку таким образом, чтобы высказывания шли в хронологическом порядке (исторически), - к сожалению не удалось. Поэтому реплики сгруппированы - приблизительно - по смысловому признаку.
* * *
Ведущий Круглый стол приветствует всех участников. Прошу высказываться. Есть предложение первое слово предоставить даме.
Наталья Иванова Пелевин, конечно, один из наиболее продвинутых литераторов нового поколения, - и "Литературная газета", опубликовавшая его "встречу с читателями по Интернету", сделала верный выбор.
Ведущий А "Литературка" и вообще непроста. Вон как профессионально, в лучших классических традициях она подставила Слаповского - никакие самые ядовитые статьи - путь хоть емзера, хоть даже Топорова - не могли бы так беспощадно высмеять саратовского прозаика , как эта его (по собственной же инициативе предложенная газете!) статья о Пелевине, какового он, кстати, полагает коллегой и ставит с собой одну доску! Один эпиграф чего стоит: Да и вся-то статья, при столь обширной занимаемой площади, по сути своей сводится к одной ровно фразе: он же двоечник, что вы его тут хвалите! Вот и получилось эдакое саморазоблачительно-учительское мелочное ковыряние.
Не могли же искушенные газетные коллеги-редакторы не заметить, какая при эдаком двусмысленном эпиграфе из Пелевина - получилась картинка! Ох, и посмеялись же они в кулак за авторской спиной! А что? Сам предложил:
А ??? Слаповский Одолела вторая натура! А может, наоборот, первая:
Ведущий Отвечаю на поступивший вопрос: какую именно цитату использовал Слаповский
"Уже давно я пришел к очень близким выводам, только они касались разговоров об искусстве, всегда угнетающих меня своим однообразием и бесцельностью. Будучи вынужден по роду своих занятий встречаться со множеством тяжелых идиотов из литературных кругов, я развил в себе способность участвовать их беседах, не особо вдумываясь в то, о чем идет речь, но свободно жонглируя нелепыми словами.."
Слаповский при этом полагает, будто тонко уязвил Пелевина, намекнув на то, что тот и в творчестве своем пользуется данной методой. И дело даже не в том, что редактор, учитель-словесник, писатель(!) не различает лирического героя и его автора (что уже и само по себе, конечно, симптом), а прежде всего в том, что он не замечает, о чем вообще идет речь - ведь , если уж сравнивать героя и автора, Пелевин и в жизни успешно избегает всех этих диспутов, столь противопоказанных художнику и столь явно изобличающих тех , кто их все же упорно ведет - причем - в отсутствие главного собеседника. Он занят - он книжки пишет. у, и вообще - живет. Так что, уж извините, мы за него - без спроса:
Что же до претензий Слаповского-редактора, то и они, будучи часто и во многом по форме вполне справедливыми, в сущности своей бьют мимо цели. Ибо то, в чем действительно стоило бы упрекнуть Пелевина - некая неряшливость в одних местах при блестящей отточенности других - это и могло бы вызвать критика на серьезный разговор о причинах подобного дуализма. о упреки-то вовсе не в том, а в элементарной безграмотности. Да и они - часто натянуты. у вот что такого криминального можно было бы заметить - даже и редакторским глазом - в следующей фразе (если не искать там блох специально): ":вверху, над черной сеткой ветвей:серело то же небо, похожее на ветхий, до земли провсший под тяжестью Бога матрац."
А вот саратовский прозаик находит здесь четыре тяжелейших огреха. Бог с ними с символами, с настроением, с многоплановостью метафоры. Все это на любителя. Слаповский-то вовсе не о том. В частности, он всерьез интересуется, откуда у героя опыт видения матраца снизу! Ибо - как утверждает уважаемый школьный словесник - сравнения всегда отражают опыт души и жизни, даже быта. Осталось продолжить эту логику и поинтересоваться, откуда у героя, скажем, Пушкина, опыт лежания в пустыне в качестве трупа и далее в том же духе:
Да и вообще - разбирать язык художественного произведения с позиций школьного подхода:Тогда что следует говорить о пресловутом ": пускай в душевной тишине встают и заходЯт оне - безмолвно, как звездЫ в ночи:" Тютчева? Или - о гумилевском ":и руки особенно тонки, колени обняв:"?..
Слаповский :ноге-то все равно, она неживая, как и многое в этом романе. Не больно. Не смешно. икак.
Иосиф Бродский : нечто злорадное и угрожающее; то есть, нечто весьма провинциальное.
Ведущий у вот и славно, что "никак" - значит не задел уважаемого словесника роман Пелевина. Откуда же столько пафоса, энергии - вон статья какая объемная. А грехов выписано - это вам не сочинение проверить большая проделана работа: ет, вот он должен отреагировать. у еще бы - такая чепуха, а такие отзывы. ет, неправы критики, хвалящие Пелевина (И.Роднянская в первую очередь), не умеют они правильно читать, чувствовать слово. адо учить, что ж делать - боле некому: