Что уж, мы уж, раз уж, так уж...

Кудрявцев Николай Федорович

— Так нормально? — Спросил он у старлея.

— Не знаю. — Растерянно ответил тот.

— Уважаемый. — Подошел Боян. — Я понимаю ваши сомнения. Но поверьте мне, старому человеку. Мы говорим правду. Может быть мы и дураки, не буду спорить, но уверяю вас, что мы не жулики и не обманщики. Просто мы всегда стараемся говорить правду, чтобы не запутаться во лжи. А, правда, очень часто похожа на фантастический вымысел, потому что жизнь, на самом деле, чрезвычайно сложная штука.

— Хорошо. — Остановил

Бояна старлей. — Я обещаю, что все вами сказанное сохраню в тайне, если это не будет противоречить моим принципам. Вы сейчас куда отправитесь?

— В тюрьму. — Ответил Иван.

— В отделение, куда вас отвезли омоновцы, после задержания?

— Да.

— Я знаю, где это. — Кивнул головой Твердолобый. — Я переоденусь и приду туда. Там вы мне все и расскажете.

— Договорились. — Иван протянул руку.

— До встречи! — Старлей пожал протянутую руку.

Он посмотрел на часы и, развернувшись, легко сбежал по ступенькам в подземный переход. Друзья смотрели ему вслед.

— Ну, что? — Нарушил молчание Никанор. — Кажется, жизнь налаживается. Если верить Сидору, то этот старлей то, что нам надо.

— Можешь мне верить, братишка. Этот старлей, среди моих подопечных, в авторитете. Уж он найдет, за что можно зацепиться.

— Тогда поехали в тюрьму. — Предложил Никанор. — А то торчим здесь, как семь стариков и одна печка.

— А меня? — Спросил Боян.

— Ты чо, старый? — Удивился домовой. — Мы, можно сказать, благодаря тебе, лучшего детектива оторвали, а ты в кусты? С нами поедешь. Поедим, выпьем, споем.

— Тогда в тюрьму. — Скомандовал Иван.

Все залезли на, ставшую немного тесноватой, печь. Затащили Диогена, подтянули ему трусы и поехали, в ставшую родной, тюрьму.

— Слушаю.

— Говорит «Сокол-2». Шеф, они приехали. Правда, я что-то не все понял.

— Что вам не понятно.

— Их уже семеро, шеф. Такое впечатление, что они собирают своих сообщников по всей Москве.

— !

— Вы слышите, шеф?

— Их арестовали?

— Не то, чтобы арестовали, но они в отделение.

— Это хорошо. Завтра за ними приедут настоящие профессионалы.

— А что делать мне?

— Продолжайте наблюдать.

— Слушаюсь!

В трубке раздались короткие гудки.

— Завтра приедут. — Передразнил он голос шефа. — А я торчи тут всю ночь. Козел!

И он нажал кнопку отбоя.

Подъезжая к отделению, друзья увидели у входа курящих милиционеров. Они закричали им и приветственно замахали руками. Курившие, почему-то, не очень-то и обрадовались. Они сначала застыли, как скульптура "Менты на перекуре", а затем, побросав недокуренные сигареты, скрылись в помещении, захлопнув за собой дверь, которая до этого была открыта настежь.

— Что-то

я не понял? — Никанор толкнул локтем Брыню. — Они нас не узнали, что ли?

— Сам ничего не понимаю. — Ответил витязь.

— Деревню сразу видно. Да Семен? — Усмехнулся Сидор. — Они ужин побежали разогревать. Соображать надо.

Семен засмеялся. Печь остановилась у входа. Друзья спрыгнули на землю, и подошли к двери. Первым шел Диоген. Он поправил бороду, заплетенную в косичку, подмигнул видеокамере, прикрепленной над дверью, и дернул за ручку. Дверь не открывалась. Он дернул еще раз.

— Закрыто. — Удивился он. — Наверное, все убежали ужин разогревать, а дверь хлоп, и защелкнулась.

— Отойди. — Брыня отодвинул гнома. — Просто она туго открывается.

Он дернул дверь на себя, она открылась вместе с державшими ее милиционерами.

— Привет парни. — Поприветствовал он, упиравшихся блюстителей порядка. — Что-то вы какие-то озабоченные.

— Не приставай к ним, Брыня. — Ответил за них Никанор. — Не до тебя им. Знаешь, как последнее время растет преступность?

— Откуда же мне это знать. — Удивился Брыня. — Я статистикой не занимаюсь. А ты, вот, откуда это знаешь?

— А мы, дорогой мой друг, чем занимаемся?

— Т-ц-ц! — Витязь приложил палец к губам и огляделся. — Болтаешь много. Смотри, Никанор, настучу по ушам.

— Значит знаешь. — Домовой не обратил никакого внимания на слова Брыни. — А занимаемся мы этим, потому что у милиции людей не хватает. Понял?

— Да! — Согласился витязь. — Им бы, в милицию, хотя бы горстку людей, на подмогу. А то у них одни сотрудники и юристы, а людей нет.

Он оглядел притихших сотрудников и заглянул к дежурному.

— Привет! — Кивнул Брыня. — Отметь, там, что мы приехали.

— А это… — Офицер был явно растерян. — У нас, это… Так не положено.

— Ты знаешь? — Брыня почесал затылок. — Я, вообще-то из деревни, так что не очень-то понимаю, о чем ты говоришь. Если тебе надо что-то положить, то ты не стесняйся. Нам, по большому счету наплевать, что вы тут собираетесь делать. Мы переночуем и уедем.

— Я хотел сказать, — стал объяснять дежурный, — что у нас не положено уходить, когда захочешь, и приходить, когда захочешь.

— Вы нашу камеру заняли, что ли? — Не понял Брыня.

— Да нет. — Офицер поморщился. — У нас без пропуска не уходят, а без повестки не приходят.

— Так у нас есть, эта, как ее. — Он секунду подумал и обратился к Никанору. — Как называется наш пригласительный в тюрьму?

— Ориентировка. — Ответил домовой.

— Во! — Брыня посмотрел на дежурного, указывая пальцем на Никанора. — Слышал? Так что с пропуском у нас все нормально.

— Мы ориентировку на четверых давали, а вас семеро. — Парировал дежурный.