Что я наделал?
Шрифт:
– В чем я ошибся?
– упрямо повторил он.
– Слишком большая сила личности. Люди такими не бывают. Я чувствовал себя так, будто получил чем-то тяжелым по голове.
Он невесело вздохнул.
– Я боялся, что так или иначе вам удастся меня узнать, и связался с домом. В случае провала мне поручили предложить вам сотрудничество.
Я поднял брови. Не думал, что я настолько силен, чтобы мне что-либо предлагать.
– Я должен включить вас в наши действия как человека контролирующего и наблюдающего за нашей окончательной подготовкой, чтобы нас никто не узнал. Это необходимо для реализации нашего основного плана.
Он говорил как учитель, но сила его личности все еще излучала, как инфракрасная лампа.
– Придется вам рассказать мне все, - отозвался я.
Он взглянул на дверь кабинета.
– Никто нам не помешает, - уверил я его.
– То, что говорят клиенты, является тайной.
– Я происхожу с одной из планет Арктура, - сказал он.
На моем лице, должно быть, появилась улыбка, потому что он сразу спросил:
– Вы находите это смешным?
– Нет, что вы, - быстро возразил я. Значит он не может читать моих мыслей. По-видимому мы были им настолько же чужды, как и они нам.
– Я улыбнулся оттого, что когда вы здесь появились впервые, я подумал, что вы также непроницаемы, как существо, например, с Арктура. Теперь, оказывается, я был прав. Значит, я лучше, чем предполагал.
Теперь, с избыточной вежливостью, улыбнулся он.
– Моя родная планета очень похожа на вашу, - начал он.
– За одним исключением - она перенаселена.
По моей спине пробжали мурашки.
– Мы исследовали вашу планету и решили ее колонизировать.
– Это была простая констатация факта, без тени колебаний и сомнений.
– Я смотрел на него с удивлением:
– И вы надеетесь, что я стану вам помогать?
Он ответил мне умным неподвижным взглядом.
– А почему бы и нет?
– Хотя бы потому, что существует такое понятие, как лояльность к своему виду. Еще несколько поколений и нам тоже будет тесно. Вместе мы на Земле не поместимся.
– О, это не проблема, - ответил он пожимая плечами.
– Нам хватит места надолго, мы размножаемся достаточно медленно.
– А мы нет.
– твердо сказал я. Все время мне казалось, что этот разговор должен происходить между ним и каким-нибудь высокопоставленным политиком, а не со мной.
– Кажется, вы меня не поняли, - повторил он с нетерпением.
– Вас здесь не будет. Нет причин, по которым мы должны пощадить ваш вид. Вы просто вымрете и все.
– Минутку, минутку, - остановил его я, - мне вовсе не хочется, чтобы мы умирали.
Он посмотрел на меня как на невыносимого шалуна, который никак не укладывается спать.
– Почему?
– спросил он.
И этим меня сразил. Это хороший вопрос, если задать его вовремя. Попробуйте представить осмысленную аргументацию, чтобы оставить человечество в живых. Я попробовал.
– Человечество прошло нелегкий путь, - начал я.
– Наше развитие доставалось нам страшной ценой. Если теперь вы отнимите у нас будущее, которого можно ждать с надеждой, мы окажемся в положении человека, который заплатил слишком много за то, о чем не имеет ни малейшего понятия, что это такое и для чего оно служит.
Ничего лучше я придумать не смог. Взывать к справедливости, милосердию и просить о пощаде не имело смысла. Он бы не понял, о чем я. И было не похоже, чтобы он этому быстро научился.
Ждать ответа долго не пришлось.
– А если никто не будет знать о нашем существовании,
– Он вдруг поднялся и холодным, как прошлый раз, тоном сказал: - Конечно, мы можем реализовать наш второй план и уничтожить человечество без всяких колебаний. Мы не любим без нужды заставлять страдать никакие формы жизни, но в случае необходимости можем это сделать. Если вы не согласитесь на сотрудничество с нами, ясно, что рано или поздно нас раскроют. И тогда выбора у нас не останется.
Он улыбнулся, почти оглушив меня силой личного обаяния.
– Я отдаю себе отчет в том, что вам необходимо подумать. Я еще вернусь.
Уже в дверях он обернулся ко мне еще раз.
– И пожалуйста, не беспокойте больше ту бедную старушку. Дверь ее дома - одна из многих созданных нами связей. Она понятия не имеет о нашем существовании, только временами удивляется, почему не работает ее замок. А нам совсем не обязательно пользоваться ее домом. Как вы сами видите...
И исчез.
Я открыл дверь. Марджи, раскрашенная, излучающая женственность поджидала за столом. Когда гость не появился, она встала и заглянула в кабинет.
– Куда он делся?
– недоумевала она.
– Проснись, девочка, - сказал я.
– Тебя так разморило, что ты даже не заметила, как он выходил.
– Что то здесь не так, - буркнула она.
И была права. А у меня была настоящая, нешуточная проблема.
Что было делать? Можно было обратиться к местным властям и оказаться в заведении закрытом для посещений. Можно было связаться с каким-нибудь институтом или исследовательским центром и оказаться в заведении закрытом для посещений. Можно было уведомить ФБР и оказаться в заведении закрытом для посещений. Нет, такой ход рассуждений показался мне слишком монотонным.
Я сделал единственное, что по моему мнению могло помочь! Описал всю историю и послал в свой любимый журнал научной фантастики. Я просил о помощи и быстрой реакции там, где наверняка можно было ожидать быстрой реакции и, что самое важное, понимания.
Рукопись вернулась так быстро, будто была соединена с моим столом невидимой резиновой нитью, тянущейся через весь континент. Я внимательно рассмотрел короткий ответ редакции, обосновывающий отказ от рукописи, но ни в одном слове не нашел ни поддержки, ни совета. Да что там, даже совета попробовать еще раз. И тогда я впервые в жизни понял, что значит быть одиноким - полностью, абсолютно одиноким.
Собственно говоря, удивляться трудно. Я мог представить себе редактора с отвращением отбрасывающим мою рукопись. "Ну вот, опять пришельцы собираются завоевывать Землю. Если я это напечатаю, уже завтра останусь без работы." Как священник, который заметив написанные на стене ругательства пробормотал под нос: "Еще и с ошибками...".
Мне вспомнгилась сказка про мальчика, который один лишний раз крикнул "Волк! Волк!". Я один. И один должен решать эту проблему. Выбирать надо было из двух вариантов: первый - немедленное уничтожение человечества, расса, которая так запросто переносится из одной солнечной системы в другую, наверняка располагает средствами для этого. Второй - вытеснение, хоть и медленное, но полное. Если я откажусь от сотрудничества, окажусь в роли судьи приговорившего к уничтожению весь род людской. Соглашусь - стану сверхпредателем, а последствия останутся прежними.