Что за рыбка в вашем ухе?
Шрифт:
Стандартный способ ответа на подобный вопрос – обращение к этимологии, истории происхождения слова. Слово translate порождено двумя латинскими словами: trans (через) и глагола ferre (нести) в прошедшем времени – latum. Таким образом, история слова подсказывает его смысл: «переносить через». В нескольких европейских языках существуют похожие слова с похожими корнями. Например, в немецком это "ubersetzen (ставить через), а в русском переводить (вести через). Из этимологии этих слов выводится фигурирующее в учебниках по переводу, энциклопедиях и тому подобных изданиях определение-формула: «Перевод – это перенос значения из одного языка в другой» {12} .
12
«Перевод
Определение кажется настолько очевидным, что не требует комментариев. Однако история слов мало что говорит об их нынешнем значении. Например, даже зная, что слово divorce (развод) происходит от латинского слова divortium (водораздел или дорожная развилка), не угадаешь его современное значение. Этимология слов затемняет истинную суть того, как мы пользуемся языком, и в частности – правду о переводе. Нужно четко понимать, что переводчик «переносит [что-то] через [какое-то препятствие]» только потому, что слово, которым обозначается его деятельность, в каком-то древнем языке означало «переносить через». Это самое «перенесение через» – всего лишь метафора; ее истинную связь с переводом нужно устанавливать, а не принимать как само собой разумеющуюся. В разных языках, включая английский, существует изобилие других метафор, которые заслуживают нашего внимания не в меньшей степени, чем сомнительный образ паромщика или водителя грузовика, который возит что-то из пункта А в пункт Б.
А что, если бы мы использовали слово с другими историческими корнями? Или вообще потеряли бы всякое представление о происхождении слова? Переводчики, несомненно, продолжали бы переводить, а проблемы и парадоксы их профессии не изменились бы ни на йоту. Но если бы мы изменили слово, которым обозначается этот процесс, то значительная часть современного дискурса, связанного с переводом, потеряла бы всякий смысл.
В шумерском, языке древнего Вавилона, слово «переводчик», написанное клинописью, выглядит так:
Слово произносилось эме-бал и означало «преобразователь языка». В классической латыни то, что делают переводчики, тоже называлось vertere, «превращать» (греческие выражения в латинские). По-английски мы до сих пор пользуемся той же метафорой, когда просим юриста превратить (turn) текст, набранный в контракте мелким шрифтом, во что-то удобопонятное или когда учитель просит ученика преобразовать (turn) английскую фразу в немецкую. Слово tanimtok, которым обозначается перевод на языке ток-писин, языке межэтнического общения в Папуа – Новой Гвинее, состоит из тех же элементов: turn (tanim) и talk (tok) {13} . Конечно, «превращение» – такое же нечеткое понятие, как «перенесение через»; но поскольку можно превратить молоко в масло, лягушку в принцессу, а простой металл в золото, то история перевода на Западе (а также статус и гонорары переводчиков) могла бы быть совсем другой, если бы это занятие ассоциировалось с превращением.
13
Schieffelin B. B. Found in Translating: Reflexive Language Across Time and Texts in Bosavi // M. Makihara and B. B. Schieffelin (eds.). Consequences of Contact: Language Ideologies and Sociocultural Transformations in Pacific Societies. Oxford UP, 2007. P. 141–165.
На финский язык глагол переводить можно перевести двояко: kaantaa означает «переворачивать» или «превращать» (как в латыни), а suomentaa означает «сделать финским» (так же как в немецком слово verdeutschen (сделать немецким) – один из способов сказать «переводить» [на немецкий]). Один остроумный финский писатель взял немецкое визуальное стихотворение Христиана Моргенштерна «Колыбельная рыбы», которое выглядит так:
Fishes Nachtgesang
И
Kalan y"olaula
Suom. Reijo Ollinen
Шутка в том, что (сокращенное) слово в нижней строке, использованное для сообщения «переведено Рейо Оллиненом», – не то, которое означает «переворачивать», а то, которое означает «сделать финским». Как будто бы достаточно перевернуть рыбу, и она запоет по-фински {14} .
14
Chesterman A. Memes of Translation: The Spread of Ideas in Translation Theory. John Benjamins, 1997. P. 61.
А вот в Древнем Китае, если вас нанимали официальным переводчиком, название вашей должности зависело от того, на какой границе империи вы работали.
Работавшие на востоке назывались цзи (доверенные, передатчики); на юге – сян (интерпретаторы); на западе – диди (те, кто знакомы с племенами ди); а на севере – и (переводчики) {15} .
Такая классификация переводчиков по географическому принципу звучит так, словно ее придумал Борхес, но она не более странна, чем обозначение сотрудников разных отделов министерства иностранных дел разными терминами, такими как «китаист», «арабист» или «африканист». Однако из приведенной выше цитаты ясно, что обозначения должностей этих лингвистов разными словами вовсе не означало, что у них разные обязанности. То есть, хотя общего слова для их описания еще не изобрели, было ясно, что «северяне», «южане», «восточники» и «западники» делают одно и то же.
15
См.: The Book of Rites, после 206 г. до н. э., как цитируется Мартой Чхён (Martha Cheung) в Target 17:1 (2005). P. 29.
Однако по мере проникновения в Китай (посредством перевода) буддизма значения слова и вышли за пределы обозначения правительственных чиновников, имеющих дело с северными языками. Ниже приведены в хронологическом порядке, охватывающем несколько веков классической китайской цивилизации, объяснения иероглифа yi, приведенные в словарных списках и аннотациях к древним текстам:
1. Те, кто передает слова племен по четырем направлениям.
2. Должным образом употреблять слова страны и те, что вне ее, и свободно владеть теми и другими.
3. Заменять, то есть изменять и замещать слова одного языка словами другого, чтобы достичь взаимопонимания.
4. Обмениваться, то есть брать то, чего у тебя нет, в обмен на то, что у тебя есть {16} .
16
Взято соответственно из первого китайского словаря, II в.; Кун Ин-да, VII в.; Цзя Гун-юань, тоже VII в.; и из трудов буддийского монаха Цзань Нин, процитированных (и переведенных) Мартой Чхён в Target 17:1. P. 33, 34.
Все это я пишу не для того, чтобы поучаствовать в неутихающих спорах китаистов об истории и значении иероглифа, который теперь произносится как фаньи (обобщение слова и) и служит для перевода на китайский слова перевод. Просто хочу отметить, что в культуре более древней, чем наша, в культуре, где теоретические и практические проблемы перевода всесторонне и детально изучались тысячелетиями, никому не пришло в голову определять перевод как «перенос значения из одного языка в другой».
Слова «превращение», «преобразование», «передача», «пересказ», «изложение» и «замена» совсем не обязательно позволяют яснее или точнее понять суть перевода. Но если вам привычен один из этих способов обозначения межъязыковых коммуникаций, то вы и не подумаете определять перевод как «перенос значения из одного языка в другой». Это стандартное для английского (и французского, немецкого, русского) языка определение – просто экстраполяция на основании структуры используемого слова. Оно ничего не добавляет к значению этимологических корней слова.