Что забыла Алиса
Шрифт:
– Да, было дело.
– Пора мне… – Ник вздохнул. Он обулся и посмотрел на Мадисон сверху вниз. – Смотри только не разболтай брату с сестрой, что ела мороженое на пляже, ладно? А то в следующий раз всех вас погонят вон из школы.
– Ладно, – хихикнула Мадисон. И добавила, глядя ему вслед: – Я при папе не хотела говорить, что случилось.
Должно быть, девичьи счеты…
– Давай, я тебя слушаю.
Мадисон снова опустила подбородок на колени и сдавленно выговорила:
– Хлоя мне сказала, что у вас с
– Что – это? – переспросила Алиса, не сразу поняв.
– Секс, что-что! – выдохнула Мадисон. – Она сказала, прямо у него в кабинете. Раз, наверное, сто было – так и сказала.
Что еще за мистер Гордон? Ах, Доминик!
– Дорогая моя… – начала Алиса, совершенно потерявшись.
Прежде всего, не было никакой уверенности, правда ли это. Точно ли, что этого не было в его кабинете? А что, если было?
– Меня чуть не стошнило, даже рот рукой пришлось закрыть. Не было, правда же? Ты не раздевалась перед мистером Гордоном, правда, мама?
Даже если и раздевалась, Хлою никто не посвящал в такие подробности. И уж точно – Доминик не объявлял об этом на общешкольном собрании.
– Хлоя Харпер нагло врет, – решительно сказала Алиса.
– Я так и знала! – облегченно выдохнула Мадисон. – Я так и говорила! – Она посмотрела на воду, заправила волосы за уши и добавила: – А еще она сказала, что я самая страшная в школе, но тут она не соврала, это правда…
У Алисы защемило сердце.
– Ну какая же это правда! – возразила она.
– А у меня было такое чувство… – продолжала Мадисон, – такое чувство, будто голова вот-вот лопнет. Она стояла прямо передо мной, я выхватила ножницы, которые брала на труд, и отрезала ей косу. Раз – и все! И коса упала прямо на землю. А когда она обернулась, я швырнула в нее тортом. Испортила торт, да. Его даже никто не попробовал. А у меня такой хороший торт первый раз получился!
– Ты грозила, что изуродуешь ее ножницами?
– Нет! Это она придумала, чтобы мне еще больше навредить!
– Не врешь?
– Не вру.
– Вот и хорошо… – отозвалась Алиса. Ну, все лучше чем ничего. – Знаешь, Мадисон, – осторожно начала она, – в жизни ты еще услышишь много всяких гадостей, и если каждый раз будешь так на них реагировать, то попадешь в тюрьму.
Мадисон, казалось, задумалась над этой невеселой перспективой, но возразила:
– Я несовершеннолетняя, а таких в тюрьму не сажают.
– Это теперь ты несовершеннолетняя, а когда вырастешь…
– А когда вырасту, мне на это будет наплевать.
– Ты хочешь сказать, сядешь ты в тюрьму или нет? Думаю, что будет очень даже не наплевать.
– Да нет! – Мадисон досадливо закатила глаза. – Мне будет наплевать на всякие разные гадости, потому что я вырасту. Вырасту и всем буду говорить: «А мне наплевать, я уезжаю во Францию».
А, ну конечно… Алисе смутно вспомнилось, что ребенком она думала
Не успела она придумать, как бы ответить так, чтобы не разочаровать дочь (стоило ли ждать от нее чего-то другого?), как на них упала чья-то тень.
– Доставка мороженого населению! – сказал Ник, держа в руке три вафельные трубочки. – Тебе по-прежнему нравится ромовое с изюмом? – обратился он к Алисе.
– Конечно! – ответила она; забавно, что об этом приходилось спрашивать.
Они уселись и, глядя на воду, принялись каждый за свою трубочку.
– Мадисон рассказала мне, что наболтала ей Хлоя, – начала Алиса. – Сплошная гадость и вранье.
– Понятно, – осторожно откликнулся Ник, лизнул мороженое и посмотрел на обеих.
– Мне кажется, мы должны научить Мадисон, как ей лучше реагировать, когда она сердится.
– Я, например, в таких случаях всегда десять раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, – сказал Ник.
– А вот и нет! – уличила его Мадисон. – Ты сразу же начинаешь орать. И мама тоже. А помнишь, как она залепила в тебя коробкой с пиццей?
М-да… хороший же пример они подают своим детям.
– Дело в том, что… – Алиса кашлянула.
– Папа, возвращайся домой, пожалуйста! – попросила Мадисон. – По-моему, тебе нужно вернуться домой и снова стать маминым мужем. Вот тогда я перестану сердиться, точно говорю! И вообще ничего плохого делать больше не буду! Я даже могу подписать с вами какой-нибудь договор! Ну, типа, что вы можете подать на меня в суд за мои плохие поступки, а я обязуюсь больше так себя не вести.
Она взглянула на отца с отчаянной мольбой.
– Дорогая моя… – заговорил Ник, скривившись, как от зубной боли, и замолчал, потому что на пляже что-то случилось.
Люди кричали, бегали. Алиса видела, как на утесе начала собираться толпа, как все показывали на что-то в воде.
– Горбатые киты зашли! – крикнул им пробегавший мимо мужчина; на груди у него болталась видеокамера.
Ник тут же вскочил, держа в руке мороженое. Мадисон и Алиса с удивлением посмотрели на него.
– Чего расселись-то? – сказал он, и все трое понеслись по пляжу, вдоль кромки воды, по дорожке, бережно держа перед собой свое мороженое.
Перед ними возвышалась крутая бетонная лестница, и Алиса помчалась вперед, одной рукой придерживая юбку, другой – трубочку, перескакивая через две ступени.
Когда она оказалась на самом верху, то успела еще увидеть, как прямо из океана взметнулся огромный водяной столб.
– Мать с китенком, – пояснила Алисе какая-то женщина. – Смотрите вон туда. Они скоро должны появиться.
Ник с Мадисон торопились по ступеням за ней. Ник пыхтел как паровоз. Когда только он успел растерять свою физическую форму?