Чтобы быть всегда кстати
Шрифт:
– Бабушка, а правда, что ужасный тиран мог убить любого человека, если хотел?
– Правда, внучек.
– Как же вы выжили?
– А нас же было, как тараканов. Вон я их убиваю, убиваю, а что толку?
Ученым удалось оживить Крупскую. Через какое-то время она приходит к Ельцину:
– Борис Николаевич, вы узнаете меня?
Тот долго думает, советник шепчет ему, кто это, и Ельцин говорит:
– А, так
– А фамилию мою помните?
Ельцин опять долго думает, пока советник ему не подсказал.
– А, конечно же, вы – Крупская Надежда Константиновна!
– Ну, а кто был моим мужем, вы помните? Тут Ельцин, опережая советника:
– Ну, кто ж не знал старика Крупского!
Брежнев прилетел в Ташкент. Ему кричат из толпы:
– Салям алейкум!
Помощник наклоняется к Брежневу, тот отвечает:
– Алейкум салям!
Вдруг один диссидент кричит:
– Архипелаг Гулаг!
– Гулаг Архипелаг! – отвечает Брежнев.
Жириновский на одном заседании:
– Есть у меня жалобы на некоторых депутатов, сидящих здесь, а если быть точным – на господина Явлинского, совсем он у нас в детство впал. Взял у меня недавно ослика со стола, да так и не отда-а-ал!
Во время визита в США Брежнев спрашивает у президента:
– Почему у вас все советники такие молодые, а у меня такие старые?
– А мы их тестируем. Например, задаем им вопрос: «Кто такой сын твоего отца, но не ты?» Если ответит, оставляем, а нет – так нет.
Приехал Брежнев домой, решил проверить своих советников. Вызывает к себе Косыгина:
– Скажите мне, Алексей Николаевич, кто такой сын вашего отца, но не вы?
– Мой брат, Леонид Ильич.
– Хорошо, можете идти.
Вызывает он к себе председателя президиума Подгорного:
– Вот скажите мне, кто такой сын вашего отца, но не вы?
– Да кто ж его знает! Понятия не имею.
– Эх вы, это же брат Косыгина!
Ленин и Крупская скрываются на конспиративной квартире одной большой рабочей семьи. Ночью. Надежда Константиновна тихо, шепотом:
– Владимир Ильич, ну давай, а?
– Ну неудобно как-то, люди кгугом, детей газбудим.
– Ну мы тихо, ну?
– Даже не знаю… Ну да ладно, давай! Только тихо-тихо: «Вихри враждебные веют над нами…»
Сталин разговаривает с Горьким, расхваливает его роман «Мать»:
– Нам очень нравится ваш роман, советуем приступить теперь к написанию романа «Атэц»…
После октябрьского переворота Ленин выступает перед рабочими:
– Свегшилась
С площади грянуло мощное: «Ура!»
– А потом будет установлен семичасовой габочий день и два выходных в неделю!
– Ура!
– А потом и пятичасовой габочий день и два выходных в неделю! С каждым разом «Ура!» еще более усиливается.
Наконец Ленин объявляет:
– А потом вы будете габотать два часа в неделю и пять дней отдыхать! Площадь потрясает ликование. Ленин поворачивается к Дзержинскому:
– Ну я же говогил: не будут они габотать.
Сестра Ленина рассказывала как-то о брате:
– Ехали мы с ним в авто. Вдруг на подножку вскочил один молодой человек и говорит: «Вы езжайте, а я буду стоять на подножке, размахивать флагом и кричать: «Ура вождю мировой революции!» И тогда Володя ОСТОРОЖНО столкнул его с подножки.
В пионерском лагере перед детьми выступает старый дед, еще видевший Ленина.
– Как это было? Помню, воскресник был, я сел передохнуть на бревно. Вдруг подходит ко мне маленький такой, лысенький, и говорит: «А вы почему, товагищ, бгевно не несете?» Я ему отвечаю: «Тебе надо, ты и неси». Он обращается к другому начальничку, высокому такому, длинному, в кожаном плаще:
«Вот этот товагищ не хочет бгевно нести», а тот ему отвечает: «Не хочет нести – будет пилить».
– Ух ты, это же товарищ Дзержинский был! И что, пилили?
– Ага, до 56 года.
Открывается съезд народных депутатов, выступает Борис Николаевич. В это время к президиуму пробивается один депутат:
– Пропустите, товарищи, мне не видно!
Ему предлагают, если уж он так хочет увидеть Ельцина, бинокль. Тот отказывается:
– Спасибо, у меня с оптическим…
Глава мафии спрашивает своего подчиненного:
– Как это так, почему не удалось покушение на Ельцина?
– Да народ налетел, стали вырывать у меня пистолет и кричать: «Дай я!», «Дай я!»
Владимир Ильич выходит из Смольного и видит стоящего на часах грузина.
– Здгавствуйте, товагищ кгасногвагдеец! Ответьте мне, кто вы сейчас?
– Я грузин.
– Это понятно, но тепегь-то вы еще и боец Кгасной Армии! Так кто вы теперь?
– Грузин я.
– Ладно, – поворачиваясь к Дзержинскому, – Феликс Эдмундович, объясните этому кгасногвагдейцу, кто он, пока меня не будет.