Чудаки на букву М
Шрифт:
— Я к тебе по важному делу. Мы тут собираемся открыть новый молодежный канал «Ночная зломузыка». И ищем для участия в наших шоу молодых талантливых ведущих… Так сказать, выразителей чаяний потерянного школьного поколения.
Ойбдолбыш зашевелился на стуле, явно выказывая заинтересованность.
— Хочу посмотреть, годишься ты для наших шоу или нет. Пойдем, прошвырнемся куда-нибудь, посидим за рюмкой синьки, обсудим возможное сотрудничество…
— Мне, дяденька, нельзя из квартиры выходить. — слезливо
— За полицию не переживай. На сегодня я с ней все вопросы уладил… — усмехнулся Дымов.
Он не случайно отправил шпиков на Лунные плантации — искать Лоханкера-старшего. Согласно сведениям, содержавшимся в приложении к туристической карте Валлиума, которые хранились у Дымова во второй памяти, плантации, раскинувшиеся на многие десятки километров, располагались на Гладкой равнине — далеко от города, где под оранжерейными куполами выращивали разнообразные нийские овощи, а также производили синьку и Лунную пыль.
— Правда?! — радостно откликнулся Ойбдолбыш, вскочив со стула. — Тогда можно заглянуть в «Шмурдяковщину»…
— Это где?
— Совсем рядом. Классное местечко! Я там иногда по вечерам наговариваю…
— Вперед!
«Классное местечко» оказалось длинным и плохо освещенным подвальным помещением и действительно располагалось в двух шагах от дома Ойбдолбыша — в здании, похожем на черный контрабас.
Устроившись за одним из грязноватых столиков, Дымов предложил своему спутнику:
— Ну, что, брателло, — давай наговори мне прямо сейчас что-нибудь. Хочу проверить степень твоего музыкального таланта…
— Это можно. — ответил Ойбдолбыш, но не очень уверенно. — Только хорошо бы для начала чем-то вдохновиться. Без вдохновения плохо наговаривается.
— Без проблем — сейчас вдохновимся по самые брови. — кивнул Дымов, доставая из карманов бутылку синьки и блестящую баночку с Лунной пылью, прихваченных из квартиры Сестры Мрачковски.
Увидев Лунную пыль, Лоханкер-младший тут же пришел в творческое возбуждение — аж глаза заблестели.
— Да! — есть одно необходимое уточнение! — сказал Дымов, прикрывая баночку рукой, к которой тут же потянулось молодое дарование. — Шоу на нашем канале будут проводиться как музыкальные состязания. Ясно?
— Нет.
— Это новая фишка. Супер креативный подход — в духе концептуального позитива и прогрессивного взаимодействия с разно ориентированной публикой. Короче, наговаривает не один, а сразу двое. Совместная импровизация: один кидает тему, второй ее подхватывает.
— Чумовая идея!
— А то… — согласился Дымов, начав ритмично отстукивать пальцами по столу. — Давай попробуем: я говорю, ты продолжаешь. Поехали: по реке плывет топор, из села Кукуева…
— Ну и пусть себе плывет,
— Молодец, брателло, суть ты понял. — одобрительно отозвался Дымов. — Главное, не тормози, и о рифме не забывай — а то без рифмы низкий сорт, не чистая работа…
Спустя час, когда остекленевший взор молодого музыканта набрал нужную степень творческой отрешенности, Дымов рискнул перейти на интересующую его тему:
«Что папаня говорил, перед тем, как он свалил?»
«Перед тем как он свалил, ничего не говорил…» — пропел Лоханкер-младший, засасывая трепещущей ноздрей новую щепотку Лунной пыли.
«Но хоть что-то он сказал, куда путь он свой держал».
«Говорил о том, о сем… Все искал свой первый том…»
«Шмурдяковщину» в здании-контрабасе Андрей Андреевич покинул с кружащейся головой, еле ворочающимся языком и с болезненно распухшими от ударов по столу пальцами.
И с унынием на сердце.
Банка с Лунной пылью была почти пуста, синька выпита — и что? — за несколько часов «музыкальных» упражнений он так и не узнал от сына знаменитого нийского историка ничего интересного.
Глава двадцать пятая. Геродотий Лоханкер на руинах Римтанской Империи
— Андрей Андреевич, вы мне симпатичны, но ваша неуемная энергия стала мне порядком надоедать. Не надо играть в эти игры — я вам уже намекал. Эти игры не для вас, господин сельский зоотехник. — насмешливо обронил призрак в гравитационном колодце.
В этот раз призрак предстал под черным небом в центре огромной футбольной арены — на серых каменных сиденьях в зрительских рядах восседала терракотовая армия.
— Я ведь могу и разгневаться…
— Да кто вы, собственно? — вопросил Андрей Андреевич, не слыша своего голоса, но тут терракотовая армия, поднимая пыль, начала вставать с трибун… Черное небо прочертили огненные метеоры, и в следующее мгновение со всех сторон налетели эскадрильи старух в исподнем, восседавших на метлах… Раздался грохочущий звук, и арена стала рушится, засасывая в стремительно образующиеся разломы терракотовых воинов…
После этого Андрей Андреевич еще долго не мог успокоиться — он уже не знал, что думать: то ли частые космические перелеты совсем расшатали его душевное здоровье, то ли назойливый призрак в подпространстве существовал на самом деле.
Санаторный звездолет вышел из гравитационного колодца в условленном месте: на границе одной забытой богом звездной системы, полностью обезлюдевшей в ходе какой-то древней войны…
Согласно договорённости, Ржака Карлис, Крембалет и Ломбоцит Боп должны были здесь его поджидать на шароваррском звездолете-мельнице.