Чудаки на букву М
Шрифт:
Ржака Карлис снова воспроизвел любимый жест пальцем.
— И! Что самое интересное — ей в этом помогли. Да, да, помогли! Произошла странная трагедия — банкир Рот Феллер, один из Отцов-Основателей глобальной галактической псевдоэкономики, неожиданно потерял способность к счету — буквально не мог сложить два плюс два, превратившись в бесполезного идиота, пускающего слюни. Произошло это после переноса сознания богача в новое клонированное тело — возник какой-то сбой программы… Вроде бы трагическая случайность — но почему-то другие Директора твердо уверились, что к этому сбою был причастен его друг Рок Шильд… И, конечно, каждый из них подумал — кто будет следующим? У кого еще сбоит?
— Интрига…
— Никакой.
— Что значит — наглухо замариновать?
— Тут мы приближаемся к известной в обитаемом космосе легенде о Человеке в Железной Бочке. Якобы где-то в глубинах нашей галактики медленно дрейфует без четкого направления и цели Железная Бочка, в которой томится какой-то несчастный человек — наказанный за неведомые преступления и обреченный к одиночеству до конца своих дней… Я так думаю, что Железная Бочка — это аллегория. Речь, видимо, идет о какой-то старой космической станции, с которой сняли манёвровые двигатели и наглухо заварили входные люки.
— И человек этот — Рок Шильд? — догадался Андрей Андреевич.
— Точно!
— И он знает, кто такой М?
— Должен знать!
Глава двадцать первая. Голубая Луна
— И где же нам искать эту Железную Бочку? — растерянно спросил Андрей Андреевич, против воли поддаваясь унынию. — Этак можно тысячу лет космос бороздить — и хрен найдешь…
— Хм, тысячу… Тут и вечности не хватит. — буркнул Крембалет.
— Где искать — понятия не имею… Конечно, Председателю Тайного Совета эта информация известна — и, ясное дело, что она с ней ни с кем делиться не станет. — Имперский комик, с заметно порозовевшим от выпитого лицом, расслабленно и самодовольно улыбнулся. — И все же есть, есть ниточки, за которые можно потянуть!
— С этими ниточками того и гляди тайная полиция на голову свалится. — встрял в разговор Ломбоцит Боп, недовольно шевельнув толстыми бровями. — К слову, откуда все это известно? Я про душещипательную драму с последним пирожным и прочие подробности из далекого беспокойного детства госпожи Сайрас?
— А это как раз то обстоятельство, о котором я обещал рассказать чуть позже. — ответил имперский комик, допивая винцо и с явным сожалением отставляя опустевший бокал. — Так вот — теперь рассказываю: некоторое время назад госпожа Председатель Тайного Совета решила выпустить новую официальную биографию — навести, так сказать, полный глянец, еще раз подчистив во всех пыльных углах — сообразно историческому моменту. И для этого она пригласила в помощь Геродотия Лоханкера. Старик Лоханкер, если не знаете — самый известный историк на Ний. Он написал «Столетняя война Карапетингов и Планктоноидов в космическом вакууме» и «Империя Добра: прямой дорогой в бесконечность». От его занудных многотомных писаний у бедных школьников и студентов головы пухнут.
— Что-то я о нем вроде слышал… — пробормотал Ломбоцит Боп, вспоминая свою службу в богатых домах Лан-Дона и огромные библиотеки хозяев, украшавшие их домашние интерьеры.
— Старик Лоханкер принялся за работу и почти ее закончил, когда случилась беда… Беду принес один сопливый нийский школьник,
Ломбоцит Боп, который быстро утомлялся от долгих историй, обрастающих все новыми и новыми подробностями, нетерпеливо шевельнулся в кресле.
— А что с Лоханкером?
Ржака Карлис усмехнулся.
— Будучи одним из причастных к созданию официальной истории Галактического Союза, не всегда имеющей отношение к настоящей, а потому хорошо зная, как в Империи Добра на самом деле вершится суд, старик Лоханкер сразу сообразил, чем все это ему грозит — и… исчез. В тот же день, как сопливый школьник слил в сеть его беседы с госпожой Сайрас, он сел в личный звездолет и отбыл в неизвестном направлении. И по сей день неизвестно где он скрывается…
— Хороша ниточка! — огорченно хмыкнул Андрей Андреевич. — Человек в Железной Бочке может знать, кто такой М и где его искать — но это не факт. В свою очередь, Геродотий Лоханкер может знать, где находится Человек в Железной Бочке — но это тоже не факт. При этом где сейчас находится сам Лоханкер — тоже никто не знает.
— Не торопитесь впадать в уныние, друг мой. — сказал Ржака Карлис. — У Геродотия Лоханкера остался сын. Из того племени славных молодых людей, о которых если и говорят, то обязательно вспоминая известное выражение: на детях гениев природа отдыхает… Зовут его Ойбдолбыш Лоханкер-младший. Он — наговаривающий музыкант. Один из тысяч многих…
— Что значит — наговаривающий? — не понял Дымов.
— Ну, наговаривать — дело нехитрое. Включаешь какую-нибудь созерцательную музычку, написанную компьютером, садишься и наговариваешь — то есть, несешь всякий рифмованный бред. И все это под запись. Главное — не останавливаться. И так часа два или три… Можно пять. Под разные чудесные порошки обычно отлично выходит. Бывает, что вдруг и наговорится что-то, не лишенное смысла…
— А… — разочарованно откликнулся Дымов.
— Ну, нийской молодежи нравится. — пожав плечами, ответил Ржака Карлис. — А это главное. Ведь молодежь у нас, как известно, — движитель прогресса.
— Мне кажется, мы отвлеклись от темы. — заметил Крембалет.
— В общем, этот Ойбдолбыш Лоханкер-младший может хранить сведения о том, где скрывается его папаша…
— Сомнительно. — скептически откликнулся Крембалет. — Если он что-то и знает, то из него все уже вытряхнули агенты тайной полиции. Значит, старик историк давно найден. И, возможно, мертв — если сумел здорово разозлить госпожу Психхи Сайрас.
— То, что с Ойбдолбышем поработала тайная полиция — у меня сомнений нет. — согласился имперский комик. — Но я не говорил, что он знает, где находится его папаша. Я сказал, что он может хранить об этом сведения. Будучи неглупым человеком, Лоханкер-старший мог сказать об этом сыну не прямо, а иносказательно, намеком — в слабой надежде, что его тупоголовый отпрыск хоть когда-то все же догадается… А в тайной полиции — никогда.