Чудаки на Кипре (сборник)
Шрифт:
– Ты ограничиваешь свободу Джона. Ему пора уже свою семью заводить. Отпусти его на волю.
А Дженис как ни в чём не бывало, делая невинные глазки, отвечала:
– Он сам не хочет от меня уходить. Я его даже к мусорным бакам относила, а он каким-то образом ночью возвращается. Дверь заперта, только форточка на пятом этаже открыта. Но ведь не может крыса по стене забраться на пятый этаж и влезть в форточку! Как ты думаешь, Джерри?
– Не может!
– Но когда есть любовь, то всё получится! Джон меня любит. А ты, Джерри, мог бы ночью забраться в окно?
Невообразимо! Китаянка Дженис стала похожа на стопроцентную европейку. Готова, чтобы он, Джерри, залез ночью через
– Я не знаю, что бы я сделал ради любви! Но между нами нет любви, Дженис.
– Почему нет?! Я готова для твоей любви, Джерри.
Как оставаться толерантным в такой ситуации?! Следуя воспитанию, нужно быть по-английски дипломатичным.
– Да, но между нами стоит Джон, – пошутил Джерри, – он меня не терпит.
Лицо Дженис покраснело, похорошело, и она на какое-то мгновение показалась Джерри даже привлекательной.
Когда женщина краснеет перед мужчиной, то либо она врёт ему, либо страстно его желает.
Николас возвращался домой из Никосии очень поздно. Были переговоры с делегацией врачей из Эмиратов, затем ужин в таверне у друга Ламбродоса. Так совпало, что сегодня прилетел Джерри, а Никосу пришлось задержаться на работе. Несмотря на желание быстрее попасть домой, ехал как обычно: не очень быстро. Впереди на дороге в свете фар он ясно увидел метровую чёрную змею и резко затормозил. Машина пошла юзом и едва не слетела в кювет. Вышел. Постоял немного, чтобы успокоиться. Вот как бывает. В простой ситуации, на дороге, по которой он ездит уже более тридцати лет, чуть не попал в аварию! Зачем он начал тормозить? А была ли вообще змея? Посветил фонариком в кусты у дороги и увидел пару чёрных змей: хвосты переплетены, головы в высокой стойке. Что это? Спаривание? Или агрессия? Никос знал, что чёрные змеи на Кипре не ядовиты, но никогда нельзя быть в этом уверенным. Лучше держаться от них подальше. Он терпеть не мог всяких пресмыкающихся. Но ещё больше он не любил крыс. Если выбирать между крысой и змеёй, то он предпочёл бы иметь в доме змею, при условии, что она уничтожала бы крыс.
Николас вернулся в машину и дальше поехал осторожней. Дома предстояла встреча с Джерри. Он гордился сыном, как раньше гордился им, Николасом, его отец. Отцу нравилось, что он окончил университет и вернулся на Кипр, да ещё и с беременной женой-англичанкой. Стал строить дом в Пиргосе, а вскоре и сын родился. Жаль, что Джерри не женится на Дороти. Андреас сказал ему, что дети больше не вместе. А теперь сын приехал с китаянкой. Кто она ему? Друг, как говорит Аманда? Подружка, как считает он? И зачем тащить китаянку на Кипр? Скоро увидит её и сам всё поймёт. Дома ждёт семейный ужин. Второй ужин за вечер. Придётся поучаствовать, но постарается ограничиться напитками.
Через двадцать минут Николас увидел-таки на кухне привлекательную китаянку. Маленького роста, глаза огромные. Фигурка точёная. Девушка сверкнула белозубой улыбкой и на прекрасном английском поприветствовала Николаса:
– Здравствуйте. Я знаю, вы – Николас. Я видела ваше фото. А меня зовут Дженис.
Никос пожал её почти детскую, но крепкую руку, а потом не удержался и поднёс к своим губам. Ай да Джерри! Такую девушку отхватил! Будь Никос на его месте, он и сам влюбился бы в эту азиатскую красавицу.
– Добро пожаловать на Кипр. Надеюсь, вам понравится у нас. А почему в фартуке? Вас заставили работать на кухне?
– Дженис захотела приготовить любимое блюдо своего отца, – вмешалась Аманда.
Никос знал толк в еде, любил готовить и тут же вызвался помочь, но гостья сказала, что всё сделает сама.
– Прошу вас, пусть это будет моим сюрпризом. Я даже ингредиенты
И вот стол накрыт. Кипрские вино и закуски. Смущённый Джерри, улыбающаяся восточная красавица Дженис, восторженная Аманда и сдержанно-корректный Николас. Первый тост от хозяина дома в честь дорогой гостьи. Непринуждённый разговор. Прекрасное настроение. Что нужно для того, чтобы вечер удался? Прежде всего – хорошая компания, когда люди испытывают симпатию друг к другу. Никос уже верил в то, что он может полюбить эту китайскую девушку как свою родную дочь. Она и станет его названой дочерью, если Джерри на ней женится.
Появляется главное блюдо: сюрприз от Дженис! Кусочки нежно-розового мяса в кисло-сладком соусе вперемежку с побегами молодого бамбука. Удивительна китайская кухня! Никогда не угадаешь, что ешь. Свинина похожа на рыбу. Курица пахнет вином. Когда-то Никос пробовал в китайском ресторане в Сан-Франциско вкуснейшую лапшу, которая оказалась специально выведенной породой червей. Вот и сейчас, несмотря на то, что ужин был для него уже вторым, он никак не мог оторваться от блюда, запивая мясо маленькими глоточками вина.
– Дженис, я никогда не ел более вкусного мяса. Позвольте мне угадать. Это кролик? – не сдержал любопытства Николас.
Дженис потупила очи и ответила нарочито церемонно:
– Благодарю вас, сэр! Это мясо приготовлено по специальному рецепту моего отца. Это мясо Джона!
– Какого Джона? – поперхнулся Николас.
– У меня жил крысёнок Джонни, я его откормила и потом стала звать Джоном. Вы ели его мясо. Мой папа очень любит откармливать крыс и готовить мясо по-своему. Он научил меня.
Немая сцена, потом взрыв негодования! Все бросились кто куда – в туалет, на улицу, – переворачивая стулья и издавая непонятные звуки.
За столом осталась только недоумевающая прекрасная китаянка.
На следующий день Николас отвёз Дженис в аэропорт и, ничего не объясняя, отправил в Англию.
«Как сказать Никосу, что Джон остался на попечении подруги в Лондоне?! Странные эти киприоты. Они совершенно не понимают шуток. Не отличить свинину от мяса крысы?!» – думала Дженис при расставании, глядя на печальное лицо Николаса.
Не расстроился один Джерри. Он не считал Дженис красавицей, и она ему совсем не нравилась. Просто он был так воспитан: всегда быть дружелюбным и терпимым по отношению к другим людям.
Вечером этого же дня Джерри позвонил Дороти и пригласил на свидание.
Мой друг Эзопос
Метр с кепкой – шутливо говорят про людей маленького роста. Михалис, мой кипрский друг, понимает и любит шутку. Вот и я подшутил над ним: прозвал его Эзопосом, в честь древнегреческого поэта-баснописца. Михалис – не поэт, он очень-очень рассудителен, точен в выражениях! Что ни скажет, как гвоздь вобьёт в доску. И обличьем он похож на чудака Эзопа, каким тот предстаёт в воображении людей. Ведь за шестьсот лет до новой эры ещё не было фотографии, а портретов Эзопа тоже не сохранилось. Думаю, даже живя при тирании, он оставался непреклонен в своих суждениях. Известно, что Эзоп, будучи рабом, не раз своей мудростью и хитростью выручал хозяина, часто попадавшего в затруднительные положения. Михалис человек доброты безграничной, но и лукавства в нём хоть отбавляй.