Чудеса света, ангелы и Царь Царей
Шрифт:
— Ты спятил! Не ходи!
На следующий день я на площадку не явился. Пережив тот случай, я по сей день никогда не позволяю себе ругательств и оскорблений и прошу, чтобы никто на съёмочной площадке к ним не прибегал.
Это была жалкая жизнь, но я по-прежнему стремился к мечте, а мечтал я тогда стать хорошим постановщиком боевых сцен. На площадке я внимательно наблюдал, как используются механизмы, иногда записывал на бумажку и прятал в карман, чтобы потом вдумчиво перечитать. Я ждал, когда же придёт подходящий момент, чтобы использовать полученные знания, а пока такой возможности не предоставлялось, я всё равно не сдавался и верил в будущее.
Постановщики боевых сцен всегда выглядели очень важными персонами и водили шикарные спортивные автомобили, которые я с
— Ты из нашей съёмочной группы?
Я говорю:
— Да.
Он пригласил меня сесть в машину. Я открыл дверцу, уселся на сиденье и, высунув ноги наружу, сперва отряхнул брюки и обувь. Всё время, пока мы ехали, я сидел в машине, боясь пошевелиться, а когда мы добрались до площадки, я вышел из машины, отвесил поклон и вежливо проговорил:
— Спасибо вам, господин постановщик боёв.
С тех пор он каждый день подвозил меня до съёмочной площадки. По пути мы разговаривали, и я получил от него много полезных знаний. Я стал всё чаще сопровождать его, а потом стал его ассистентом. Важно помнить, что за тобой всегда наблюдают, и ни одно твоё движение не остаётся незамеченным: если ты толковый парень, на тебя обязательно обратят внимание.
В молодости я был задирой и за скверное отношение к себе мог отомстить.
Актрисы при виде режиссёра чуть ли не кланялись им в ноги, зато на нас смотрели как на кучку муравьёв, считая ниже своего достоинства с нами разговаривать. Мы придумали, как их проучить. Обычно, когда мы прикрепляли тросы безопасности, мы старались сделать так, чтобы на весу актёры испытывали как можно меньше дискомфорта. Желая досадить актрисе, мы закрепляли тросы так плотно, что в подвешенном состоянии они больно сдавливали тело. А когда опускаешь подвешенного на тросах на землю, конечно, можно действовать медленно и аккуратно, но мы нарочно делали это резко. Иногда перед съёмками боевых сцен актрисам требовалось сначала отработать с каскадёрами движения. Чтобы не поранить актёров, мы обычно тщательно контролировали свои удары, однако если она перед нами провинилась, тогда не обессудьте, мы ставили подножки, от души наносили удары. За время съёмок актриса успевала от нас порядочно натерпеться. Иногда мы откровенно наглели в своих проделках. Обычно мы лопали пакеты с бутафорской кровью умело и аккуратно, однако, чтобы отомстить актрисе, мы могли это сделать так, что у неё оказывались забрызганными и лицо, и одежда. Ей приходилось идти переодеваться, а мы в это время с удовольствием отдыхали. Конечно, мы поступали очень нехорошо, однако это тоже стало для нас своеобразным уроком: если ты прославился, ни в коем случае нельзя с презрением относиться к тем, кто ниже тебя по рангу. Тем не менее были и такие актрисы, как Чжэн Пэйпэй[99]: она была смышлёная и милая и ещё всегда приносила с собой на съёмки суп и целую гору сладостей, угощала режиссёра и каскадёров, всегда была с нами очень вежлива. Таких актрис мы оберегали и окружали заботой.
На самом деле и сейчас ничего не изменилось, мир кино очень тесен, и всегда все знают, что ты за человек. Как я отбираю актёров, когда готовлюсь к съёмкам очередного фильма? На стене развешиваю имена героев и под каждым именем — фотографии претендентов на эти роли. Я называю имя актёра, поворачиваюсь к своим сотрудникам и смотрю на выражения их лиц. Если все морщатся, мне сразу понятно, что этого претендента надо отбросить. Вот так просто всё делается. Я срываю со стены фотографии одну за другой, и ты лишаешься своего шанса. Поэтому, чем бы ты ни занимался, в первую очередь научись быть человеком. Нужно быть вежливым со всеми и искренне заботиться об окружающих, тогда все будут знать тебя как хорошего человека. Что касается отношений с начальством, я никогда не умел лебезить и прислуживаться. Это не главное. Самое главное — твоё отношение к окружающим.
Я с детства воспитывался в школе китайской оперы и привык быть сам по себе, рядом со мной не было ни папы, ни мамы. Только когда ко мне пришла известность
Я не люблю соблюдать общепринятые правила. Традиционно принято гулять по горам во время праздника Цинмин[100], а я езжу в горы в первый день после празднования китайского Нового года. Подарки обычно дарят на День Рождения, а я дарю без повода, в обычные дни. Возможно, вы не поверите, но, дожив до 60 лет, я до сих пор не знаю, когда дни рождения у моих родителей. Потому что почтение к родителям заключается вовсе не в этом. Однажды в день отца Джейси позвонил мне из Америки и бодро воскликнул:
— Поздравляю с Днём Отца!
Я рассердился:
— Почему ты дожидаешься Дня Отца или дня рождения, чтобы мне позвонить? Я бы хотел, чтобы ты звонил мне просто так!
Что я получил в результате? Если раньше он мне звонил пару раз в год, то теперь вовсе перестал звонить, ха-ха. Но шутки шутками, а я вот что хочу сказать: почему мы вспоминаем о дорогих нам людях только по праздникам? Если у нас добрые отношения, то мы каждый день можем устраивать друг другу день всех влюблённых, Рождество или день матери.
ДОБРЫЕ ДЕЛА НЕ ИМЕЮТ ГРАНИЦ
В молодости, добившись популярности, я стал каждый день тратить деньги на предметы роскоши, постоянно напивался и флиртовал с девушками. В общении с девушками мне даже не нужно было прикладывать усилий — они, как бабочки, сами постоянно увивались вокруг меня, от них не было отбоя.
В то время, если ты был хоть сколько-нибудь знаменит, тебя обязательно приглашали присутствовать на благотворительных мероприятиях.
Мне как-то раз сказали:
— Джеки, детишки в детской больнице в Сэнди-Бэй очень хотели бы увидеть тебя.
Меня приглашали несколько раз, но я отказывался. Каждый свой вечер я тогда проводил за выпивкой, и утром на следующий день мне было не подняться.
В конце концов после многочисленных просьб я подумал: ладно, съезжу разок. Я поехал вечером, нацепив солнцезащитные очки и даже не представляя, зачем я еду. Когда я вошёл в больницу, то был потрясён: при виде этих больных детишек мне стало очень тяжело на душе, а они, как только я появился, бросились меня обнимать, окружили меня, трогали. От них сильно пахло лекарствами. Сначала я немного испугался, но постепенно смягчился, мне было их так жалко. А они мне говорили:
— Ты мне так нравишься! Я тебя обожаю! Можно тебя потрогать?
Я был очень растроган. В это время кто-то из находившихся рядом сотрудников больницы сказал:
— У Джеки очень много работы, вчера он всю ночь трудился на съёмках и не успел поспать, поэтому ему пришлось спрятать глаза за солнечными очками, чтобы не видно было, как он устал. Скоро Джеки снова пора будет отправляться на съёмки. Давайте горячо поприветствуем его. Услышав эти слова, мне хотелось провалиться сквозь землю. Да уж конечно, не успел поспать, подумал я. Просто всю ночь пил. Мне было очень стыдно.