Чудеса света, ангелы и Царь Царей

Ансимов Юрий Вячеславович

Усевшись за столик, я почтительно обратился к нему:

— Господин Хо!

А он молча протянул мне денежный чек. Я взял и только собрался повнимательнее рассмотреть, как к нам подошёл официант, и господин Хо выхватил у меня чек и засунул его мне в карман рубашки. Я не успел разглядеть, что там было написано. Потом он мне сказал:

— Приходи в нашу компанию, мы будем так-то и так-то тебя продвигать.

Я даже охнул. А сам в это время лихорадочно вспоминал, сколько нулей мелькнуло после единицы в чеке, который я не успел рассмотреть. Помню, я тогда заказал себе апельсинового сока, а он — чашку кофе. Потом я сказал, что мне надо в туалет. Добравшись до туалета, я заперся в кабинке и вытащил из кармана чек. Десять, сто, тысяча, десять тысяч, сто тысяч… Как много нулей!

Это же сто тысяч! Я безумно обрадовался: у меня теперь есть сто тысяч! Когда я вернулся за столик, господин Хо сказал мне, чтобы я хорошенько обдумал его предложение. Я говорю:

— Ладно.

Вернувшись в фирму, я рассказал своему коллеге Вилли Чану, что виделся с Леонардом Хо. Тот спрашивает:

— Ну и как?

Я рассказал, что Леонард Хо дал мне чек на сто тысяч долларов. Вилли посмотрел чек и говорит:

— Здесь не сто тысяч, а миллион.

Вау… Я чуть с ума не сошёл от счастья!

Я пошёл к директору нашей фирмы, режиссёру Ло Вэю, и рассказал ему о своей встрече с Леонардом Хо. Он тоже поинтересовался, чем всё закончилось, и я сказал, что мне дали чек на миллион долларов. Ло Вэй говорит:

— Ну и что такого? Я могу хоть сейчас открыть для тебя счёт в банке.

Для начала положу туда двадцать тысяч, за два года у тебя набежит ещё десять тысяч процентами, а через несколько лет там уже будет миллион.

— О, ну хорошо, — ответил я.

В то время я на постоянной основе работал на Ло Вэя, и мне было неудобно уйти из его фирмы. Я взял чек и пошёл искать лавку, где мне сделали бы с него копию. Сделав несколько копий на память для себя и для друзей, я попросил Вилли Чана вернуть чек Леонарду Хо — самому мне было неловко с ним видеться. Друзья надо мной посмеивались: «Чёрт возьми, да потрать ты эти деньги, всё равно же никакого контракта он с тобой не заключал, так что это просто наличные деньги, никто на тебя в суд не подаст!». Но я отвечал, что не могу так поступить, это будет нечестно. Отец учил меня, что в любом деле нужно в первую очередь действовать по совести.

Не прошло и недели, как Леонард Хо снова пригласил меня на встречу:

— Мы ведь не сказали, что миллион — это ваш гонорар, то был лишь задаток.

— Как?!

— Ну да, а если вы согласитесь сниматься у нас, ваш гонорар составит два миллиона.

Названная цифра повергла меня в шок. Но для того, чтобы с ними сотрудничать, мне пришлось бы расторгнуть договор с нынешней фирмой, эта мысль не давала мне покоя, и я даже не знал, с кем мне посоветоваться. Я решил обсудить этот вопрос с Чарли Чином^[118] и Эриком Цаном, с которыми был очень дружен. Они за меня стояли горой и очень помогли мне в этом деле, взяв на себя коммерческие вопросы, в которых я совершенно ничего не смыслил. Чарли Чин был в то время известнейшим актёром, исполнявшим второстепенные роли, и гонорар его составлял около ста тысяч долларов. Когда он услышал про миллион, он обалдел:

— Чёрт возьми, это же в десять раз больше, чем получаю я! И это ещё только задаток! Поверь моему опыту, актёру нечасто выпадает такой шанс. Сейчас ты знаменит, но неизвестно, что будет завтра. Не упускай эту возможность и извлеки из неё максимум пользы для себя. Вот что, сегодня вечером подумай хорошенько, сколько денег ты хочешь получать, а завтра утром скажешь мне, я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе договориться.

В тот момент я работал над очередным фильмом и на следующий день в шесть утра должен был отправляться на съёмки, однако ночью мне не спалось. Я был совсем молоденький и даже мечтать не смел о таком повороте событий, потому пребывал в смятении, но в то же время был радостно взволнован и полон восторженных чувств. Наутро я встал и пошёл в уборную. Там, глядя на себя в зеркало, я сказал себе: подумать только, мне предлагают два миллиона долларов… Я задумался. Не знаю, сколько времени я провёл, погрузившись в раздумья, однако размышления мои были прерваны внезапным звонком в дверь. Было шесть часов утра. На пороге стоял Чарли Чин.

— Ты что, не ложился?

— Я всю ночь думал.

— Ну так говори скорее, сколько?

— Мне было бы достаточно пяти миллионов.

—

Отлично!

Так знаменитый Чарли Чин стал моим первым «агентом», мы с ним вместе пришли к Леонарду Хо, они условились, что мой первый гонорар составит 2,4 миллиона. Каждый день съёмки начинались в шесть часов утра, я сам работал над сценарием, был режиссёром и исполнял главную роль в фильме. Нагрузки были колоссальные. А в конце тяжёлого рабочего дня меня ещё и потащили в гостиницу к господину Хо, и там мы разговаривали, разговаривали… Наконец, совершенно обессилев, я сдался: ладно, ладно, давайте я подпишу. После этого Леонард Хо улетел в Гонконг, меня уже никто не стеснял, и по окончании рабочего дня я мог отдохнуть и расслабиться. Прошло две недели. Я всё ещё находился со съёмочной группой на Тайване. Однажды, вернувшись в гостиницу, я обнаружил, что все окна в моём номере перебиты. Это было дело рук головорезов, нанятых Ло Вэем, а его жена накинулась на меня с упрёками: «И это после всего того, что мы для тебя сделали! Кто вытащил тебя из Австралии? Ты был никому не нужен, а мы дали тебе шанс! И ты теперь так с нами поступаешь!». Мне было очень стыдно, от расстройства я всё время плакал, чувствовал себя предателем, а потом через Эрика Цана передал Леонарду Хо: «Можете подавать на меня в суд, но 2,4 млн я вам возвращаю, они мне не нужны».

Только когда я узнал о том, что Ло Вэй исправил цифры в моём контракте и теперь заставлял меня выплатить ему 10 млн неустойки, я понял, что он вовсе не такой, каким я его себе представлял. Я был в бешенстве, окончательно порвал с его фирмой и стал сотрудничать с кинокомпанией «Голден Харвест». Мой гонорар за первый фильм, «Молодой мастер», составил 4,8 млн долларов. Видите, как везёт дуракам! Я отказался от миллиона, потом — от 2,4 млн, а потом получил 4,8 млн, то есть практически столько, сколько и хотел изначально».

Джеки Чан, которому повезло благодаря наивной глупости, на мой взгляд, являет собой самую наглядную иллюстрацию выражения «Великая мудрость под маской глупости».

В МИРЕ НИКОГДА НЕ БУДЕТ МЕСТА БЕЗРАЗЛИЧИЮ

«В юности я был очень беден, у меня даже не было приличной одёжки. Однажды на улице святой отец раздавал одежду нищим, а я наблюдал за ним издалека и думал, как было бы здорово надеть что-нибудь из той одежды. Я отстоял очередь и, получив свою одёжку, поблагодарил святого отца. Тот ответил:

— Не нужно благодарить меня. Потом, когда у тебя будет возможность помогать другим, сделай для них всё, что в твоих силах, это будет для меня лучшая благодарность.

Так юный Джеки Чан впервые узнал, что такое благотворительность. В то время он ещё не был самой влиятельной в мире китайской кинозвездой, а был простым подростком, выполнявшим подённую работу и, как и большинство юношей его возраста, не знавшим, что его ждёт впереди.

Джеки Чан, которого мы знаем сейчас, уже восемь лет является послом доброй воли ЮНИСЕФ. Помимо него, обладателями этого почётного звания являются такие личности, как покойная принцесса Диана, американская актриса Анжелина Джоли, аргентинский футболист Лионель Месси. Среди этих людей Джеки — единственный китаец.

С 5 по 9 июля 2012 г. Джеки Чан, занятый постпродакшном фильма «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак», специально выкроил в своём плотном графике время, чтобы посетить Мьянму и Таиланд и принять участие в благотворительной работе, проводимой совместно Детским фондом ООН и местными структурами. В ходе этого путешествия произошло несколько историй, которыми обязательно стоит поделиться. Все эти мелочи помогли мне лучше понять, что же такое благотворительность. Я узнала, что она заключается вовсе не в красивых фразах, которые скажет знаменитость, не в нескольких слезинках, которые она пустит перед камерой и не в чеках, которые она выпишет в помощь нуждающимся, и тем более не в тех красивых позах, которые она принимает перед объективом. Настоящая благотворительность — это когда человек просто и искренне выражает свои чувства и много лет подряд неустанно помогает другим.