Чудеса за третьей дверью
Шрифт:
— Разве министерство обороны предоставит подобные сведения? — с сомнением поинтересовался Степан. Лицо нотариуса озарила его всегда хитроватая улыбка.
— Вам — нет. Мне — да. Я ведь всё-таки лицо официальное. И потом, у меня есть некоторые… скажем так, полезные связи. Думаю, что за недельку-другую вполне смогу решить этот вопрос. Кто второй кандидат на отцовство?
— Серж Борю. Они с моим дядей вместе служили в Легионе. В девяносто шестом оба были сержантами и участвовали в миротворческой миссии в Боснии, — пояснил Степан.
— Понятно, — кивнул мэтр Блеро. — В понедельник моя помощница
— Конечно, — девушка встала из-за стола и, присев на надувной кровати, возле которой стояла её сумка, принялась искать паспорт.
— Чудесно. А теперь к моей новости! Я сегодня обедал со своим приятелем мэром и мимоходом рассказал ему о ваших планах открыть отель. Он отнёсся к этой идее весьма благосклонно, и даже предложил вам рассмотреть возможность ремонта старинного моста над Лискюи. Если вы восстановите мост, мэрия поможет с расчисткой и ремонтом старой дороги, которая там была. Вы получите превосходный велосипедный маршрут, причём на ваших землях, поскольку эта дорога большей частью проходит в вашем лесу. Мэрия получит ещё одно притягательное для туристов развлечение, регион — ещё чуть больше гостей. Все в выигрыше!
— Очень любопытно, — раздался вдруг бас Дуффа, весь вечер до этого просидевшего молча. — У меня только один вопрос, Антуан. Как долго ты сочинял эту свою небылицу?
Мэтр Блеро отшатнулся от стола с такой силой, что чуть было не опрокинул стул, на котором сидел. Гоблин одним движением руки стянул с головы очки и шеш. Ника, повернувшаяся к столу на его реплику, тоненько взвизгнула, увидев заострённые уши.
— Дядюшка Дуфф?! — шёпот нотариуса был едва слышен.
Кот коротко зашипел, и Руй принял свой обычный вид. Ника взвизгнула сильнее и, потеряв сознание, осела на кровати. Мэтр Блеро судорожно сглотнул:
— Дядюшка Руй?!
— Приятно, Антуан, что ты не забываешь старых знакомых, — с усмешкой заметил домовой.
Глава 15. Жизнь, начатая сначала
Руй и Степан склонились над лежащей без сознания девушкой.
— Может, оставим как есть? — предложил Дуфф. Он не спускал глаз с нотариуса, словно тот мог в любую минуту попытаться сбежать. Однако мэтр Блеро сидел на своём месте, и только время от времени переводил ошалевший взгляд с гоблина на лютена и обратно.
— Это как минимум неучтиво, — заметил Руй, смачивая руки под краном. Он слегка побрызгал в лицо девушке холодной водой, затем присел рядом на кровати и принялся лёгкими движениями пальцев массировать ей виски. Степан так же осторожно растирал кисти рук. Прошло несколько секунд, и Ника слабо шевельнулась. Серые глаза, ещё непонимающе, словно сонные, обвели взглядом комнату. Остановились на острых ушах Дуффа, и широко распахнулись в удивлении.
— Спокойно! — Степан удержал девушку, чтобы она, отпрянув, не ударилась. — Всё в порядке. Позвольте представить ещё раз: месье Дуфф аб-Маэль, гоблин. Месье Руй, лютен.
Ника перевела взгляд на добродушное лицо в обрамлении огненно-рыжих волос и бороды.
— Простите, кто?
— Домовой, — пояснил Степан, решив, что гостье это будет
— Как вы себя чувствуете, мадемуазель? — участливо поинтересовался Руй.
— Спасибо… Вроде бы лучше.
— А теперь позвольте мне, — пробасил Дуфф. — Месье Антуан Блеро, по батюшке — Антуан Тадг.
— Тадг? — Степан нахмурился, пытаясь вспомнить. Потом удивлённо спросил:
— Это тот самый Тадг?
— Тот самый, — подтвердил Руй. — Тролль Тадг, владелец моста на Лискюи.
Нотариус неуверенно улыбнулся и чуть кивнул всем четверым:
— Добрый вечер.
— Погодите-погодите! — вскинул руку Степан. — Он что — тоже фейри?
— Ну что ты, — иронично отозвался Дуфф. — Он полукровка. Фактически человек. Правда, по вашим меркам он завидный долгожитель. Верно, Антуан?
Мэтр Блеро сердито нахмурился и скрестил руки на груди, избегая встречаться с кем-либо взглядом.
— Он родился в тысяча девятисотом году, — тихо сказал лютен. Ника недоверчиво посмотрела на старичка за столом, которому на вид было никак не больше шестидесяти с небольшим.
— То есть фейри и люди могут иметь потомство? — Степана хотя и удивил почтенный возраст нотариуса, больше заинтересовала новая, ещё не известная ему, сторона волшебного мира.
— Могут, — подтвердил Руй.
— Очень редко, — отозвался Дуфф. — И, наверное, только некоторые из нас. Хотя надо сказать, что это вообще нечасто встречается среди фейри — любовный интерес к людям. Опять же, не нужно забывать про эстетическую сторону вопроса.
— Чаще всего такое случается с эльфами. — заметил лютен. — Точнее, эльфийками. Но их интересует, если так можно выразиться, не эмоциональный, а сугубо физический аспект. И довольно часто для мужчины-любовника первая встреча оказывается последней.
— А вот у троллей наоборот. Они способны менять свою внешность, и хотя вечно выбирают вид малость диковатый, всё равно нравятся девушкам. Притом ведь всегда ухаживают не за первыми красавицами, а самыми что ни на есть дурнушками!
— Почему? — вдруг с любопытством спросила Ника.
— Потому, что обратная сторона их магии — видеть не внешность, но душу человека, — пояснил Руй. — Они любят по-настоящему. И тоскуют, так как заранее знают, что им суждено пережить своих возлюбленных. Обычно подобные отношения заканчиваются быстро, загадочный красавец просто перестает появляться, и девушка, малость погоревав, в конце концов утешается в браке. Тем более что тролли всегда щедрые ухажёры, и обязательно оставляют возлюбленным хорошее приданое.
— Если только возлюбленные не умирают раньше, — подал голос мэтр Блеро.
Все повернулись к нему. Дуфф, помолчав секунду-другую, сказал негромко:
— Да. Нам очень жаль.
Нотариус ничего не ответил, и тогда Руй пояснил Нике и Степану:
— Матушка Антуана умерла при родах. Она была чудесная женщина, очень добрая. Сирота из Сен-Жельвена. Собственно, только поэтому он и узнал о нас: отец взял его на воспитание. Тадг жил в маленькой сторожке у нижних ворот, её разобрали уже после войны. Для хозяев шато он выглядел стариком-смотрителем, приглядывал за парком, подметал дорожки. Антуана он представил как подкидыша, и пока мальчик не подрос, не открывал ему правды. А потом отправил учиться.