Чудеса за третьей дверью
Шрифт:
На морде кота выразилось полнейшее недоумение.
— Ну, гостиница для любителей гулять на природе, дышать свежим воздухом. Ведь здесь совсем рядом какие-то пустоши?
Кот лапой махнул на юг, куда-то за скотный двор.
— Ну вот. Наверняка туда приезжают туристы. Может быть, что-то удастся получать и с леса — я вроде бы где-то читал, что во Франции дорогие дрова.
Кот возмущённо фыркнул.
— Месье Руй, я не собираюсь уничтожать лес! — поспешил объяснить Степан. — Я только подумал, что можно было бы использовать те деревья, которые сами падают от старости или ветра.
Кот облизнулся.
— Придётся, конечно, нанять сотрудников. Хорошо, если коттеджи пригодны для проживания. Пойдёмте, посмотрим теперь дом. Кстати, может, начнём с винного погреба? Как туда проще попасть?
Кот развернулся и направился к верхней террасе виноградника. Степан последовал за ним. Рыжий уверенно привел его к маленькой приземистой постройке, которую новый хозяин шато, проходя недавно мимо, принял за сарайчик для садовых инструментов. Ключ с большой связки пришлось подбирать довольно долго, зато замок открылся сразу — Степан опасался, что придётся идти в мастерскую и искать что-нибудь против ржавчины.
Постройка действительно оказалась сарайчиком, заполненным лопатами, граблями, мотыгами, вилами и прочим садовым инвентарём. В дальней её стене была вторая дверь — ключ от неё нашелся чуть быстрее, и был совсем маленьким. За дверью вниз, в непроглядную темноту, уходили истёртые каменные ступеньки.
— Не удивлюсь, если это осталось ещё от древнего замка, — заметил Степан, и начал спускаться, подсвечивая себе фонариком смартфона. Кот рыжей молнией прошмыгнул у него под ногами и скрылся в темноте. Миновав, наконец, последнюю ступеньку, хозяин шато огляделся — и благоговейно выдохнул:
— Ого!
Перед ним уходил прямо под дом низкий сводчатый коридор с множеством боковых то ли камер, то ли ниш. Всё это тонуло во мраке — свет фонарика не достигал дальних стен подземелья. Стеллажи с запылёнными бутылками и подставки с огромными бочками начинались прямо у лестницы и тянулись вглубь подвала. Местами проход в боковые комнатки перекрывали заржавленные решётки, иногда внутри виднелись низкие каменные сиденья.
— Надеюсь, прежние хозяева не селили тут своих виноделов, — передёрнул плечами Степан. В подземелье было прохладно, хотя и совершенно сухо.
Где-то впереди вспыхнули два зелёных огонька, и из темноты вынырнул кот. Рыжий хвост возбуждённо подёргивался, зверь потоптался на месте, пробежал немного вперёд, и снова оглянулся на человека, будто приглашая его следовать за собой. Степан пошёл за котом, продолжая разглядывать погреба шато, и прикидывая, сколько же тут может храниться вина.
Примерно посередине главный проход под прямым углом пересекался с точно таким же по ширине коридором, и здесь кот повернул налево. Вскоре обнаружился второй перекрёсток — кот свернул направо. Насколько Степан мог судить, они теперь были примерно под оранжереей, или даже миновали её, и тогда где-то совсем рядом должен располагаться старый колодец. Не успел он подумать об этом, как на стене впереди увидел блестящие капли влаги: коридор упирался в кладку колодца. Кот дошёл до конца и скрылся в нише по левую руку. Человек последовал за ним.
Здесь
Глава 4. Чертополох и рябина
Прежде, чем Степан успел хоть что-то сказать, спящий зашевелился и сел на своём неудобном ложе. Потянулся, прикрывая рукой глаза от яркого света — и вдруг рявкнул басом:
— Да чтоб тебе! Убери фонарь!
Степан поспешно направил свет в пол. Гоблин с прищуром рассматривал человека, человек рассматривал гоблина. Встреча со вторым фейри не произвела на Степана такого сильного впечатления, как давешнее знакомство с домовым, хотя обитатель винного погреба внешне заметно отличался от месье Руя. Гоблин был массивнее и, похоже, немного выше; очень смуглый, будто выдубленный на солнце. Лысый, как коленка, он носил одни только бакенбарды. У гоблина были тонкие длинные пальцы и такой же длинный горбатый нос. Как и лютен, он был одет в чёрные бриджи и куртку, но шляпе предпочёл треуголку — едва только свет от фонаря перестал слепить его, гоблин немедленно нацепил свой головной убор. Степан едва сдержал смешок: в треуголке по краям были прорезаны дырочки для длинных остроконечных ушей фейри.
— Ну и? Чего надо? — недружелюбно поинтересовался гоблин.
— Могу я узнать ваше имя, месье?
Обитатель подземелья осклабился, показав мелкие острые зубы.
— Сперва назови своё, мальчик.
Кот зашипел. Гоблин повернул голову на звук, и в его жёлтых, с вертикальными зрачками, глазах, мелькнуло удивление:
— Руй! Надо же! Это в самом деле ты?
— Степан Кузьмин. И я не мальчик, а владелец шато Буа-Кебир.
— Владелец, — задумчиво протянул гоблин. Кот снова зашипел и демонстративно показал ему лапу с выпущенными когтями. — Ну ладно, владелец так владелец. Значит, скреплено словом? — Фейри поднялся с каменной скамьи и приподнял в приветствии свою треуголку, — Дуфф аб-Маэль, из почтеннейшего и уважаемого семейства Маэль.
— Месье Маэль…
— Дуфф.
— Месье Дуфф, давно вы здесь?
— Здесь — в подвале, или здесь — в шато?
— В подвале.
Гоблин поскрёб щеку.
— Понятия не имею. Боши ушли?
— Кто-кто?
— Ну немцы. Ушли или ещё здесь? Я завалился спать, когда они заняли шато.
Степан иронично хмыкнул. Гоблин нахмурился.
— Это было семьдесят пять лет тому назад, — пояснил человек.
Месье Дуфф перестал чесаться и растерянно перевёл взгляд со Степана на кота.
— Врёшь. Да быть не может!
Кот коротко мяукнул.
— Чтоб меня… А ты чем всё это время занимался, а?
Кот фыркнул. Гоблин, рассвирепев, замахал на них руками:
— Брехня! Ты тоже из бошей, а? А ты с ним в сговоре, лютен несчастный? Какой хозяин, что ещё за Кузьмин? Сам посмотрю! — и он бегом кинулся к выходу.
— Постойте! — Степан помчался следом, удивляясь, откуда в коротких ногах гоблина, к тому же проспавшего три четверти века, столько прыти. — Да стойте же! Там день, там солнце!