Чудесная чайная Эрлы
Шрифт:
Ферробург сильно изменился за последние годы и далеко не в лучшую сторону. Стало больше грязи, запустения, безнадеги. Город окружали свалки, пустыри, заброшенные кварталы. Новых ферромагов мало заботили красота и удобство. Деньги, власть над металлом и людьми – вот что теперь составляло их устремления. Но ведь когда-то все было иначе. Были ученые, которые хотели объединить ферромагию и витамагию, создать новое учение, что выведет тонкое искусство магии на новый уровень. Но их исследования были признаны бесполезными и ныне пылились
Вздохнув, я вернулась от мыслей общих и возвышенных к более реальным и приземленным. А именно, к предстоящему неприятному разговору с Магной Бельмор.
Особняк Бельморов был величественным сооружением из темно-красного кирпича, старым, но не дряхлым. Фундамент изрядно ушел в землю, придавленный годами и массой трех этажей с башенками. Но на окнах имелись новенькие механические жалюзи, а по стенам карабкались латунные трубы – части установленных в особняке механизмов, призванных облегчить быт его обитателей.
Поколения Бельморов жили в этом доме уже несколько столетий. Отец Бельмора был знаменитыми ферромагом, как и его дед. Но последний Бельмор не пошел по стезе своих предков. Хотя у него имелись все задатки ферромага – жесткость, властность, глубокий грубый голос и сердце, что слышит лишь звон металла.
Вот только любимым металлом Бэзила Бельмора было золото, известное тем, что оно не отзывается на формулы ферромагов.
Однако Бэзил нашел способ покорить его. И помогла ему в этом самая могущественная в современном мире магия – коммерция.
Говорили, что Бэзил учился в столичной академии, но успехов не добился. И понял, что ему куда больше нравится торговать плодами ферромагии, чем создавать их самому. Начал скупать кухмистерские и фабрики, золото рекой потекло в его карманы, и Бельмор добился того, чего не удалось его отцу – не уважения, не любви, но богатства.
И вот чем закончился его путь...
Я поднялась на крыльцо и дернула ручку звонка. В доме разлилась изысканная, тонкая мелодия, от которой нежно защемило душу.
Это было удивительно и странно – я ожидала, что звонок в доме Бельмора будет грубым, резким, как звук гонга, возвещающий начало смены на заводе.
Как встретит меня Магна? Сто против одного: велит спустить меня с крыльца. Или без долгих разговоров вцепится мне в волосы.
С растениями, даже вредоносными, я умела находить язык. Я бы предпочла иметь дело с самой жгучей крапивой на свете, чем с Магной Бельмор.
Замок щелкнул, я подобралась. Дверь распахнулась, и все приготовленные слова мигом вылетели у меня из головы.
Передо мной стояла не хозяйка дома, но камердинер. Он не был человеком. Бельмор держал для домашних услуг Коптилку.
И этот Коптилка отличался от обычных рабочих и полицейских автоматонов столь же разительно, как искусно сделанная скульптура отличается от грубого булыжника.
Возникшее передо мной механическое существо было высоким, изящным.
В глазницах мерцало пламя – бездымное, химическое, потому что дымоотводной трубы у автоматона не имелось. От него не пахло гарью и не несло сажей. Он благоухал лимоном и полиролью.
На автоматон нацепили форму – красный камзол и коротенькие штанишки, на его блестящей голове сидел аккуратный белый паричок.
Его и Коптилкой назвать-то нельзя. Больше всего это существо походило даже не на человека, а на латунного кузнечика. Я слышала об этих творениях ферромагов и фламмагов. Они недавно появились в столице, и каждый стоил как небольшой завод. Зато новые слуги-автоматоны отличались красотой и ловкостью и понимали куда больше команд, чем обычные Коптилки.
– Здравствуйте, – произнесла я с запинкой.
«Кузнечик» молча склонил голову и протянул ко мне руку с паучьими пальцами, которые могли сгибаться в нескольких местах. На руке красовалась тонкая белая перчатка.
Я догадалась, что дворецкий просит мою визитку.
Визитки у меня не было.
– Я к госпоже Бельмор. Меня зовут Эрла Ингольф.
Механический дворецкий приглашающе шевельнул рукой. Мне следовало войти и ждать в приемной, что я и сделала.
Автоматон повернулся и пружинящим шагом двинулся к лестнице, устланной алым ковром. Успел поставить ногу лишь на первую ступень, как на площадку выплыла Магна Бельмор, одетая в утреннее платье из бежевого шелка. Роскошная, властная, но бледная, с синяками под глазами.
– Кто там, Болт? Посетитель? – спросила она дворецкого.
Дворецкий застыл и кивнул.
Магна посмотрела на меня сверху вниз, и ее красивое лицо исказила гневная гримаса.
– Эрла Игнольф! – воскликнула она и без паузы приказала: – Болт, выстави ее вон!
Дворецкий нерешительно качнул головой-яйцом. Магна раздосадовано вздохнула.
– Болт, выставить! – прозвучало с узнаваемым металлическим призвуком. Эта была ферромагическая команда; имея в подчинении механизмы, Магна освоила некоторые простые формулы.
Болт, изделие из металла, не мог не послушаться.
Он покорно повернулся и в два плавных, стремительных шага оказался передо мной. Тонкие пальцы крепко сжали мое запястье и потянули.
– Магна, постойте! Пожалуйста! Мне нужно с вами поговорить! – взмолилась я. Дворецкий деликатно, однако непреклонно выпихивал меня в двери. Я упиралась, Магна с недоброй усмешкой взирала с лестницы на нашу возню.
– Болт, отпусти! – выкрикнула я, стараясь воспроизвести тот же металлический тон, что звучал в командах ферромагов. Злость добавила моему голосу нужную твердость, и у меня впервые в жизни вышло прибегнуть к ферромагии – до этого все мои попытки заканчивались ничем, кроме смеха Алексы.