Чудесная чайная Эрлы
Шрифт:
Я пыталась шутить, потому что тревога моя росла. Дело было явно неладно.
Так и оказалось.
– Поставлю простую защиту от вредоносной магии. Призрак небезопасен, Эрла. Это следует и из твоего описания, и из его повадок, и из внешнего вида той книги. Собственно, это и не призрак вовсе, а некромагический спектрум.
Я скептически фыркнула.
– Рейн, я уверена, он не причинит мне вреда.
– От соли тоже вреда не будет.
Он стремительно вышел из кухни, я кинулась за ним, и мы вновь поднялись к двери на чердак.
Рейн
Он действовал быстро. Умело и непреклонно подчинял себе различные материалы, заставлял их служить своим целям. Я как завороженная следила за его манипуляциями.
Откликаясь на формулу, над порошком выстрелили алые искры. Я невольно вздрогнула.
– Несложное заклинание с модусом запрета в пространственной локализации, – объяснил Рейн. – Мы пользуемся им на местах магически отягощенных преступлений до прибытия «уборщиков». Нейтрализует ряд негативных модусов и магический потенциал. Твой призрак не сможет выйти за пределы этой линии, – он поднялся и указал на ленту порошка, в котором тускло мерцали крошечные искры как в потухающем костре. – Спектрумам не всегда нужны двери, поэтому поставлю еще несколько преград в разных комнатах.
– Рейн, это лишнее. И это… оскорбительно для призрака!
– Очень мило, что ты переживаешь о чувствах нежити. Но я больше переживаю о твоей безопасности, Эрла.
И Рейн, невзирая на мои протесты, начал обходить дом, там и сям устанавливая магические преграды.
Появилась Занта и заинтересовалась происходящим. Брезгливо понюхала полосу, что Рейн оставил у спальни, попробовала загрести порошок лапой. Щелкнула искра, альфина благоразумно отскочила.
– Не трогай, – велел ей Рейн. Занта фыркнула, но послушалась – ушла в свой уголок. – Вот и все, – Рейн отряхнул руки от остатка порошка, спрятал пустой кисет.
– Зачем все это? – я уперла кулаки в бока. Рейн в ответ выпрямился и сложил руки на груди.
– Я действую по протоколу, – объяснил он ровным, терпеливым голосом. – Видишь ли, твой спектрум вызывает у меня серьезные опасения. Пока не могу сказать ничего определенного. Необходимо заглянуть в архивы и посоветоваться со знающими людьми.
– Рейн, не нужно никому об этом говорить! – всполошилась я. – Ты навлечешь на мой дом новую беду.
Меня тревожило направление, в котором текли его рассуждения. Комиссар смотрел прямо на меня, старался успокоить, но тон его стал ка ким-то уклончивым, а выражение его глаз я и вовсе не могла прочитать.
– Эрла, я не некромаг. Знаю лишь основы защиты от явлений подобного рода. Нужен совет опытного мага. Прошу, не беспокойся. Завтра выясню больше. Не буду привлекать посторонних, если этого можно избежать.
– Рейн, это вовсе не проблема... – пробормотала я.
Он пожал плечами.
– Разве? Скажи, что ты от меня ожидала? Ты ведь хочешь избавиться от призрака?
– Я хочу узнать, кем она была и как можно ей помочь.
Рейн скептически покачал головой.
– У меня есть догадки, кем была при жизни твоя пылевая бабушка. Одним из самых сильных и опасных магов, известных в истории. Вероятно, затаившая обиду.
– Кто она? И как оказалась в таком состоянии, привязанной к книге?
– Точно скажу завтра, после того как просмотрю документы в архивах, – он задумчиво почесал висок и добавил вполголоса: – Все это очень неожиданно. Если мои догадки верны, этот призрак связан с одним серьезным делом.
Последняя фраза еще больше насторожила меня. Что еще за серьезное дело? Почему глаза Рейна азартно вспыхнули? Чьи интересы сейчас занимают его?
– Лучше оставить ее в покое, попробовать узнать все у нее самой. Она для меня не опасна и не будет вредить мне, – повторила я упрямо. – Я витамаг и умею чувствовать негативные флюиды. Так вот, их нет.
– Надеюсь, – произнес Рейн миролюбиво. – Но нельзя сказать наверняка. Поэтому сегодня останусь ночевать здесь. Заодно понаблюдаю. Где ты можешь меня устроить? Подстилка на полу сойдет.
Я только руками всплеснула.
– Рейн, зачем? Иди домой!
Он отрицательно покачал головой и вновь сложил руки на груди – он уже все решил.
– Могу расположиться в зале на сдвинутых стульях.
– Ладно, – смирилась я. – Не надо на стульях. Займешь спальню деда. Правда, там никто не ночевал со дня его смерти. Тебя это не тревожит?
– Нет. А если ночью явится его призрак, допрошу его как следует, – он криво усмехнулся, а меня передернуло. Не хотелось бы мне встретить призрак деда. Конрад Ингольф не отличался добрым нравом, представляю, каким он стал в потусторонней жизни.
Я проводила Рейна в холодную спальню, разожгла камин. После смерти деда бабушка отнесла все его книги и записи на чердак, теперь в шкафах и на столе было пусто, но атмосфера все равно была угрюмой – окна закрыты ставнями, обои темные с позолотой, как украшения на катафалке, стоит тяжелый пыльный дух. Но Рейна это не беспокоило.
– Отличный матрас, – похвалил он, усаживаясь на кровать. – В доходном доме вдовы Кордулы койка для меня узковата.
– Спокойной ночи, Рейн, – пробормотала я. – Утром испеку тебе вафли и заварю сливочный чай.
– Давно за мной так не ухаживали, – улыбнулся он.
Его шутка не пришлась мне по вкусу. Наверное, сейчас Рейн вспоминает свою несостоявшуюся невесту Фианну. Пока он жил в ее доме, она заботилась о нем. Или были другие женщины? От этих мыслей я и вовсе погрустнела.
– После завтрака ты уйдешь незаметно через заднюю дверь. Не хочу, чтобы обо мне пошли сплетни.