Чудесное наследство. Книга 3

Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович

– Представляю какими красавцами мы предстанем перед его величеством Фэрчем Пятнадцатым Свирепым! – сказал дядюшка.

И, пришпорив свою Ласточку, он отважно бросился в самый центр пылевого смерча. Проклиная все на свете, я ринулся следом за ним и экипажем принцессы Литы.

Глава пятьдесят вторая

В тот день удача не отворачивалась от нас ни на минуту. Дядюшка так и сказал, когда на горизонте показались очертания крепостных стен замка короля Фэрча:

– Тупсифокс, а ведь нам с тобой сегодня сказочно

везет! Домчались до места за каких-нибудь пять часов и, кроме мозолей, не нажили никаких неприятностей! Не повстречали ни одного дракона, ни одного разбойника – это ли не счастье!

– Сплюнь поскорее, только не огнем, – посоветовал я «счастливчику». – Нам еще нужно в Мерхендорф к нашим друзьям попасть. А рецептов подобного чуда в школе юных волшебников не давали.

– Ничего, как-нибудь обойдется, выкрутимся. – Дядюшка шутливо сплюнул три раза через левое плечо и снова проговорил: – Как ты думаешь, Тупсифокс, какую награду Фэрч Свирепый отвалит за спасение дочки? По закону героям положено пол-королевства. Но что мы с ним станем делать?!

– Возьмем деньгами, – ответил я не задумываясь. – Ты откроешь магазин игрушек, а мы с мамочкой станем тебе помогать.

– Верно, Тупсифокс, как я сам до этого не додумался! – обрадовался Кракофакс и пришпорил лошадку каблуками ботинок. – С королевством хлопот не оберешься, а магазин игрушек – бальзам для сердца старого пуппитролля! А потом… Потом я оставлю его тебе в наследство. Согласись, Тупсифокс, магазин игрушек хорошее наследство?

– Просто чудесное, дядюшка!

Я тоже пришпорил Маргаритку и поскакал догонять умчавшуюся вперед карету с принцессой Литой.

Минут через пятнадцать мы ворвались на всех парах в открытые перед нами центральные ворота, а еще через минуту счастливые король и королева уже обнимали свою драгоценную дочку.

Когда первая волна восторга и радости немного схлынула, Фэрч Свирепый решил удостоить монаршьим вниманием и храбрых спасителей. Он подошел ко мне и дядюшке поближе и добродушно пророкотал:

– А вы молодцы, господа пуппитролли! Не ожидал, что из вас получатся отличные рыцари.

Король на мгновение задумался, а потом весело произнес:

– Так и быть, назначаю вас главными смотрителями моих конюшен! Не благодарите, вы честно заслужили эту награду своими ратными подвигами.

Едва король договорил последнюю фразу до конца, как мой дядюшка тихо ойкнул и, прислоняясь спиной к задней ноге своей лошадки, медленно сполз на землю.

– Как его подкосило радостное известие, – удивился Фэрч и покачал головой. – Хотя оно и понятно: не каждому удается за несколько дней сделать такую карьеру – из королевских шутов превратиться в главного смотрителя моих конюшен!

Нервы у меня были покрепче дядюшкиных, поэтому падать в обморок я не стал, а принялся лихорадочно думать, как бы половчее выкрутиться из щекотливого положения. Наконец меня осенило, и я обратился к Фэрчу Свирепому с просьбой отменить его черезмерно щедрое распоряжение и дать нам в награду только какую-нибудь скромную сумму деньжат на дорогу.

– Мы должны вернуться домой, ваше величество, – сказал я в заключение. – Меня

ждет моя старая матушка – кто станет за ней ухаживать, если я навсегда останусь в вашем королевстве? А доблестный рыцарь Кракофакс уже не так прыток, чтобы бегать за лошадками. Его удел сидеть у камина и рассказывать деткам о былых странствиях и подвигах. И, конечно, о великом и щедром короле Фэрче Пятнадцатом и его красавицах супруге и дочке!

В толпе придворных раздались возмущенные возгласы: «Они отказываются от королевской милости!.. Им выпала такая честь, а они отворачивают свои пуппитролльские носы!.. Невежы! Глупцы! Шуты гороховые!..» Даже хитроумный звездочет Майрус покачал укоризненно головой и многозначительно постучал согнутым указательным пальцем себя по лбу, адресуя этот жест мне и моему дядюшке.

Однако Фэрч Пятнадцатый Свирепый не обиделся на наш отказ послужить ему верой и правдой в королевских конюшнях. Он молча поманил к себе рукой казначея и, когда тот подбежал к нему, добродушно промолвил:

– Отсыпь доблестным рыцарям Кракофаксу и Тупсифоксу по тысяче золотых мерхенгульденов. Надеюсь, этой суммы им хватит для того, чтобы добраться домой и еще купить кое-какие сувениры для близких.

Слова короля подействовали на Кракофакса лучше всякого нашатырного спирта.

– Хватит, ваше величество, вполне хватит! – забормотал мой дядюшка, приходя в себя от тяжелого обморока. – Еще останется!

Он открыл глаза и с моей помощью поднялся на ноги.

– Тупсифокс я говорил тебе: «Король Фэрч – отличный парень!» Ведь говорил?! Вот, я оказался прав!

Дядюшка протянул руки королевскому казначею, желая поскорее заполучить обещанные мерхенгульдены, не забывая при этом неуклюже кланяться щедрому монарху. Я тоже потянулся к одному из двух огромных кошельков, но сделал это, стараясь не терять достоинства – ведь на меня смотрела прекрасная принцесса Лита!

И вдруг, когда мои пальцы уже коснулись шелковистого бархата увесистого кошелька, какая-то мощная сила вырвала у меня из-под ног землю и швырнула вверх, а затем вниз. Свет на мгновение померк, и я погрузился в полную тьму. А едва мрак рассеялся, я с удивлением обнаружил, что нахожусь не перед королем Фэрчем и его казначеем, а во дворе фрау Кнопф. И рядом со мной, сияя улыбкой, стоит сама хозяйка дома, а чуть в стороне, кланяясь словно болванчик и лепеча «Благодарю, благодарю, ваше величество!», стоит мой дядюшка и тянет в пространство перед собой дрожащие руки.

Глава пятьдесят третья

Удача и несчастье свалились на наши с дядюшкой головы одновременно. Нам сказочно повезло, мы снова оказались в своих временах благодаря старой волшебнице Элизе Кнопф. Но мы и здорово прогадали: старушка «выдернула» нас из средневековья как раз в тот момент, когда казначей короля Фэрча вручал мне и дядюшке по увесистому кошельку с золотыми мерхенгульденами. Кракофакс даже разрыдался как ребенок, когда осознал, что случилось. Он плакал и от радости, и от горя, и мне стоило больших трудов его успокоить. В конце концов старенький пуппитролль перестал лить слезы и с придыханием пролепетал: