Чудесное наследство. Книга 4

Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович

– Простите, вы с кем разговариваете?

– С самим собой, фрау, с самим собой…

– На разные голоса?

– Да, на разные голоса. Надеюсь, вы не против?

– Что вы, пожалуйста!

Гнэльфина смутилась еще больше и замолчала. Зато самого Пикника стало разбирать любопытство.

– Извините, фрау, но почему вы все едете с кошками? Где-то для них открылась обетованная земля?

– Что вы! – улыбнулась его соседка. – Просто послезавтра в Гнэльфбурге состоится выставка породистых кошек. Мы с Арамисом рассчитываем

получить золотую медаль!

– Желаю удачи! Прелестный котик!

Пикник потянулся, чтобы погладить Арамиса по кончику хвоста, который торчал из клетки. Но не успел: Арамис вдруг резко повернулся, высунул переднюю лапку в щель между прутьями и сильно огрел потерявшего бдительность серого нахала. Пикник, словно теннисный мячик, перелетел в соседнее кресло слева от себя и… оказался в клетке у другого кота. Плюхнулся в блюдечко с молоком и замер, дрожа от ужаса.

– Пикник, ты не пострадал?! – вскрикнул Ганс-Бочонок и, кряхтя, стал сползать с полки.

– Нет, – тряся головой, пробормотал Пикник. – Но у меня такое чувство, будто я не в своей тарелке… Все так и кружится, так и кружится…

– Ты прав как всегда! Ты в кошачьей тарелке! Живо давай деру, приятель, не время прохлаждаться в ваннах!

Ганс-Бочонок просунул в клетку указательный палец и, словно багром, подцепил Пикника за ремешок брюк. Рывок – и несчастный спасен.

– Господи, я весь мокрый! – вздохнул печально Пикник, когда пришел немного в себя. – Как я завтра заявлюсь в гости?!

– Не нужно было лезть в клетку к коту, – пожурила его соседка-гнэльфина. – Прыгнули к незнакомому котику, забрались в его блюдце с молоком… Что за блажь, дорогой соседушка? И вы снова разговаривали на разные голоса… Я даже немного за вас испугалась!

Дама кокетливо погрозила Пикнику пальчиком, а затем достала из своей сумочки атласную синюю ленту и протянула ее любителю ночных купаний в молоке.

– Это запасной бант Арамиса. Закутайтесь в него, пока ваша одежда будет сохнуть. Дверь в туалет сумеете сами открыть? Ну, тогда в счастливый путь!

Глава двадцатая

Ночь с пятницы на субботу для многих выдалась беспокойной. О приключениях пассажиров экспресса «Мерхендорф – Гнэльфбург» вы уже знаете. Теперь настала пора рассказать о приключениях трех мышат, отданных Кракофаксом Альберту Покусу.

Едва мы с дядюшкой покинули тесный вагончик, как хозяин бродячего цирка тут же запер новых членов труппы в клетку и грозно сказал:

– Только попробуйте удрать! Живо спущу за вами в погоню свору котов-ищеек!

– Но мы хотим пить и есть! – не побоялся возмутиться храбрый Везунчик. – А еще мы хотим прогуляться и подышать свежим воздухом!

– Я не переношу кошачьи запахи, у меня от них будет обморок! – поддержала брата Лакомка.

А Сахарок, встав на задние лапки, помахал передней левой из стороны в сторону и гордо заявил:

– Нас

не запугать! Мы не трусы!

– Смельчаки мне и нужны, – усмехнулся Альберт Покус. – Кажется, я сделал сегодня хорошее приобретение! Держите-ка вот полсотни гнэльфдингов, когда-нибудь гульнете на них от души.

И он, протянув мышатам сквозь прутья решетки мятую купюру, строго сказал крутившемуся у него под ногами Ахиллу:

– Я ухожу, а тебе поручаю караулить наших юных артистов. Если удерут, тебе тогда не поздоровится. Ты меня понял?

– Так точно, понял! – ответил глазами Ахилл и вытянулся перед хозяином в струнку, как настоящий часовой.

– Ну, вот и хорошо.

Альберт Покус погладил кота по макушке ладонью и вышел из вагончика.

– Мрра-ак… – простонал Ахилл, опускаясь на все четыре лапы. – Мрра-ак…

– И не говори, – поддакнул ему Сахарок. – Мрак и ужас!

Сначала Ахилл нес караульную службу исправно. Однако перед вечерним представлением он решил немного отдохнуть. Распластавшись на полу возле клетки с мышатами, кот-часовой прикрыл глаза и погрузился в сладкую полудрему.

– Спит, – показала на него лапкой доверчивая Лакомка, – уснул зубастик!

– Притворяется, – не поверил сестре Сахарок. – Коты такие притворы!

– Да нет, кажется, спит, – поддержал Лакомку Везунчик. – Дыхание ровное, веки не дергаются. Мурчит!

– Сон хороший снится, вот и мурчит! – догадался Сахарок. – Вон как коготки выпускает!

Полюбовавшись на спящего кота, мышата стали думать о будущем. Карьера цирковых артистов уже не казалась им такой привлекательной, а шанс объехать весь мир стал для них еще более призрачным и несбыточным.

– Если мы и совершим какое-нибудь путешествие, – сказал Везунчик, растягивая слова и делая небольшие паузы, – так это, скорее всего, путешествие в желудок Ахилла или Пурша.

– Я не хочу! – всхлипнула Лакомка. – Я хочу к папе и маме!

– Прекрасная мысль, – похвалил сестру Везунчик. – Мы должны вернуться на родину!

– Сначала мы должны вырваться на свободу, – напомнил им Сахарок. – Давайте проведем «мозговую атаку» и попробуем найти выход из тупика.

Услышав последнюю фразу, Везунчик даже подпрыгнул от радости.

– Вот, вот оно – это слово! – пропищал он, обнимая умницу брата. – И даже целых три слова: «выход из тупика»! Нужно найти тупик и загнать в него Ахилла! И путь свободен!

– Что-то я тебя не пойму, братец, – удивился Сахарок. – Загнать кота в тупик? Я даже пробовать не стану!

– Ну, не загнать, заманить… Если есть на свете мышеловки, то почему бы не быть котоловкам? Положим Ахиллу вкусную приманку, и он сам попадет в западню. А мы удерем!

– Идея хорошая, – похвалил Сахарок брата. – Но какое угощение мы ему предложим? У нас есть только сухарики и блюдечко с водой, Ахилл на это не клюнет.