Чудесное наследство. Книга 4

Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович

В другое время мы с дядюшкой плюнули бы на такое «любезное» приглашение и ни за что бы на него не откликнулись. Но сейчас нам пришлось переступить через оскорбленное самолюбие, а заодно и через порог вагончика.

– Простите за ранний визит, – гордо вскинув голову вверх, произнес мой дядюшка, – но важное дело заставило нас нарушить ваш сон и покой…

– Какие дела могут быть у таких мошенников? Разве что, вы решили еще продать мне и собаку?

– Кнедлик не продается! – испугался я ни на шутку. – Мы пришли забрать своих мышат!

– Разумеется,

вернув вам аванс! – Дядюшка бросил презрительный взгляд на господина Покуса и протянул ему деньги. – Кстати, где наши малютки?

– Они удрали.

Рука Альберта Покуса автоматически потянулась за купюрами, но схватить успела только пустоту: Кракофакс так же автоматически отдернул свою руку, едва услышал ответ хозяина цирка.

– Как удрали? Куда удрали? – воскликнули мы с дядюшкой хором.

Альберт Покус пожал плечами:

– Кто их знает, куда… Ахилл мышат проворонил. Негодники прогрызли дырку в клетке и вот…

В знак доказательства правоты своих слов, он показал нам свежее отверстие в днище клетки и горку щепочек и опилок.

Но мой дядюшка был от природы очень недоверчив и, на всякий случай, попросил господина Покуса взять у кота Ахилла анализы.

– Вдруг он не удержался от соблазна и съел мышат? – сказал Кракофакс, пряча деньги обратно в карман пиджака. – А потом, заметая следы преступления, прогрыз в клетке дырку. У него вон какие зубищи, такими клыками всю клетку на опилки перевести можно!

И не давая господину Покусу времени на оправдания, дядюшка торопливо добавил:

– Если анализы вину Ахилла не подтвердят, я тогда на вас подавать в суд не стану. Прощу потерю своих малюток!

Кракофакс вытер платочком нечаянную слезу и медленно побрел к выходу. Мы с Кнедликом поспешили за ним: в цирке Альберта Покуса нам уже нечего было делать.

Глава двадцать шестая

Выйдя на улицу, я первым делом спросил дядюшку:

– Ну, и где теперь их искать? Мышата такие маленькие, а Гнэльфбург такой большой!

На мой вопрос Кракофакс не ответил сразу. Молча он постоял минуту-другую, опершись рукой о ствол платана, о чем-то глубоко размышляя. Наконец он пришел к какому-то важному для себя выводу и сказал:

– Да, Тупсифокс, так мы и сделаем! Ты еще не знаешь старину Кракофакса, я тоже способен на красивый жест!

– Нельзя ли поконкретнее, дядюшка? – дернул я старика за рукав. – Мы с Кнедликом не очень тебя понимаем!

Старый пуппетролль добродушно улыбнулся:

– Пожалуйста, скажу конкретнее. Сейчас мы пойдем в редакцию утренней газеты и дадим объявление о пропаже трех мышат. Денег для спасения наших крошек я не пожалею. Да ты и сам мог в этом недавно убедиться!

Идея дядюшки нам с Кнедликом пришлась по душе. Я только попросил Кракофакса обязательно указать в объявлении особые приметы мышат и их умение разговаривать по-гнэльфски. А еще попросил поместить рядом с текстом объявления фотографии малюток.

Указать приметы и

напечатать фотографии дядюшка согласился, а вот о редком даре Везунчика, Сахарка и Лакомки изъясняться по-гнэльфски он предпочел умолчать.

– Это совсем ни к чему, дорогой племянничек! – сказал раздраженно старый ворчун-пуппетролль. – Привлекать внимание разных жуликов к нашим феноменам, я считаю излишним. В городе откроется настоящая охота за мышами, а к нам повадятся ходить журналисты и телевизионщики. Давай-ка обойдемся без новых хлопот!

Пришлось пойти на уступки и согласиться с дядюшкой. Тем более, что уже к середине дня я понял, как он был прав. Не прошло и двух часов после выхода утреннего выпуска «Гнэльфбургского рассвета», как в наш дом со всех концов города отзывчивые горожане понесли мышат, крысят, хомячков, морских свинок, ужей, ежей и прочих зверюшек. Принесли даже одного ленивца, который каким-то чудом сумел переползти по кронам деревьев из зоопарка в жилой квартал. Ленивец нам с Кнедликом очень понравился, но и от него мы были вынуждены отказаться, как отказались чуть ранее от тридцати восьми мышат, двенадцати крысят, восьми хомячков, семи морских свинок, трех ужей, двух ежей и еще пяти зверей неизвестной породы.

– Боже, как глупы эти гнэльфы! – стеная сквозь зубы, бормотал Кракофакс и бегал из угла в угол по комнате, пока я выпроваживал очередного гостя. – Не понять такой простой текст!..

И он по памяти декламировал наше газетное объявление:

– «Пропали три мышонка, два серых и один белый. Нашедшего просим вернуть за солидное вознаграждение.»

После чего добавлял:

– И все! И больше в нем нет ни единого слова!

– Еще там был адрес, – напоминал я забывчивому дядюшке.

Но Кракофакс в ответ только махал на меня рукой:

– Наш адрес, а не адрес зоопарка!!

К вечеру и мое терпение стало потихоньку лопаться. Попробуйте сами целый день побегать по лестнице вверх – вниз, встречая и провожая желающих получить «солидное вознаграждение» в обмен на чижика или ежика! Занятие не из приятных, скажу вам честно. Поэтому, когда в нашу парадную дверь в сотый раз раздался чей-то стук, я очень разозлился и с криком: «Какое животное там опять притопало?!» кинулся вверх по ступенькам впускать очередного посетителя. Добежав до двери, я с силой распахнул ее и… замер на пороге: передо мной стоял сам Санта-Клаус! Собственной персоной!

Глава двадцать седьмая

Он был, правда, очень напуган: ведь я чуть было не задел его тяжелой дверью. Он даже заметно посерел от страха, а личико его вытянулось вперед и стало похоже на мышиную мордочку.

Внезапно меня озарило прозрение: «А это, кажется, не Санта-Клаус… Скорее, это Санта-Маус… Да это же Пикник, переодетый в маскарадный костюм!» И с радостным воплем я заключил шутника в горячие объятья. Потом, приглядевшись, я различил рядом с собой и Пикником два смутных силуэта и понял, что это рыцарь Ольгерд и Ганс-Бочонок.