Чудесное наследство
Шрифт:
– Ничего не понимаю...
– развел руками бедный собаковод.
– У меня такое чувство, что ваша Линда сильно напугала Зигфрида... Но чем?!
– Может быть, запахом шампуня?
– съязвил Дитрих.
– Может быть, может быть...
Помявшись, Дитрих смущенно спросил:
– Значит, знакомство не состоялось?
– Узнаете через три месяца, - буркнул собаковод.
– Всего доброго!
И он медленно побрел к зданию клуба, ломая голову над тем, что
случилось с его отважным Зигфридом.
Вернувшись домой, Дитрих начал снимать
Жена и дочь видели, что он не расположен к расспросам, однако Эльза, все-таки, не выдержала и поинтересовалась:
– Ну, как?..
Супруг пожал плечами:
– Полная неизвестность...
Обретя свободу, Линда ринулась в комнату старой баронессы. А
через мгновение оттуда донеслись радостные собачьи визги и тихий лай.
– Линда без ума от твоей матушки, Дитрих, - улыбнулась Эльза.
– Целыми днями пропадает в ее комнате!
– Мама стала, словно дитя, а животные любят играть с ребенком.
– Ты прав, она - дитя. Забавляется сама с собой, разговаривает вслух, причем на разные голоса... Правда дитя никогда не станет кричать: "Шнапс! Шнапс! Шнапс!," а баронесса только о нем и твердит.
– Бабушка пьет кофе и чай!
– вступилась за старушку Паулина.
– И еще молоко и йогурт!
Из комнаты баронессы стремглав вдруг вылетела Линда и, подбежав к входной двери, умоляюще заскулила.
– Только на одну минуту и сразу назад!
– строго сказал Дитрих и открыл дверь.
И снова его отшвырнуло к стене каким-то загадочным вихрем, распахнувшим настежь злополучную дверь.
– Ну и сквозняки у нас!
– покачал он головой, приходя в себя.
– Шнапс! Шнапс!
– раздался голос фрау Луизы.
– Ах ты, негодник! Сейчас же вернись!
– У твоей матушки открыта комната и, наверное, окно. Вот и сквозняк, объяснила Эльза происшедшее и потерла кончиками пальцев виски.
– Я закрою.
Но дверь в комнату старой баронессы вдруг закрылась сама собой. Впрочем, Дитриху показалось, что ее затворила чья-то тонкая и красивая рука, украшенная кольцами и браслетами. Но это, конечно, ему только показалось...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Едва родители покинули гостиную, Паулина со всех ног бросилась в бабушкину комнату.
– Нельзя ли быть поосторожнее?
– с упреком посмотрела она на зеркальную принцессу и старую баронессу.
– Мои папа и мама могут сойти с ума от ваших сюрпризов!
– А что мы такого сделали?
– удивилась Улла.
– Я закрыла дверь - только и всего.
– Папа все видел!! Но не поверил своим глазам!!
– Ну и чудесно. Успокойся, Паулина, мы постараемся вести себя поосмотрительнее.
– Фрау Луиза улыбнулась внучке и повернулась лицом к зеркальной принцессе:
– Если кто и доставит нам всем хлопоты, так это Шнапс с Линдой. Не дай Бог, они осчастливят нас потомством - тогда возникнут такие проблемы!..
– С детьми всегда бывают проблемы, госпожа баронесса, -философски заметила Улла. Она протянула руку к зеркалу и вынула из его туманных глубин мальчика-куклу. Прижала бедняжку Пугаллино к груди и прошептала: -
– Зеркальная принцесса кивнула в сторону притихшей Паулины.
– Ты права: все познается в сравнении!
– согласилась старая баронесса с доводами Уллы.
– Я написала письмо в Мерхендорф Кэтрин Мюллер, прошу ее выслать мне мой блокнот. Надеюсь, с его помощью мы решим хоть одну проблему.
Фрау Луиза подъехала поближе к зеркальной принцессе и погладила ладонью игрушечного гнэльфа.
– Как я люблю детей!
– сказала она и улыбка умиления засияла в уголках ее глаз и губ.
– Особенно когда они безмятежно спят и не хулиганят! добавила баронесса и покосилась на Паулину.
– Пойти что-ли отдохнуть...
– задумчиво проговорила девочка и вынырнула из бабушкиной комнаты обратно в гостиную.
– Хотя отдыхать среди бела дня - глупейшее занятие!
– хихикнула она, уже поднимаясь по лестнице в детскую.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Что такое неделя для настоящего привидения? Сущий пустяк - одно мгновение! Но если эту неделю вы прожили без дорогих для вас существ, к которым вы привыкли и с которыми сроднились всем сердцем, она покажется вам целой вечностью. Ганс и Ольгерд так истосковались за это время по своей хозяйке, Улле и Шнапсу, что стали очень раздражительными и ссоры закипали между ними из-за всякой ерунды чуть ли не через каждые пять минут. То они чуть было не передрались, болея у телевизора за футбольные команды: Ольгерд переживал за "Призраков Мерхенштайна", а Ганс-Бочонок за "Подземных Монстров".То они сцепились, не сойдясь в едином мнении по поводу меню на завтрашний день: Ганс хотел сварить сосиски с тушеной капустой, а Ольгерд настаивал на супе с клецками и парочке отбивных. А когда к ним однажды заявилась Кэтрин Мюллер и сообщила о письме баронессы и ее просьбе выслать КАКОЙ-ТО БЛОКНОТ ИЗ-ПОД КАКОГО-ТО ЧАЙНИКА, они дружно кинулись в столовую и также дружно схватили драгоценную книжицу цепкими мужскими руками.
– Чур, я понесу блокнот Кэтрин!
– Нет, я!
– Я первый его взял!
– - Нет, я первый!
Ганс-Бочонок изловчился и лягнул приятеля в правое бедро. Ольгерд отплатил другу тем же самым.
– Ах ты, ржавая железяка! Ты еще пинаться вздумал?!
– Ганс боднул рыцаря головой в грудь.
Ольгерд не остался в долгу, и отправил Ганса-Бочонка в легкий нокдаун ударом шлема в лоб. Воспользовавшись паузой, славный рыцарь помчался к Кэтрин и вручил ей, чудом уцелевший во время схватки, блокнот.
– Спасибо, вы очень любезны!
– и внучка бывшего манекена исчезла за дверями.
– Ты думаешь, что победил?
– просипел Ганс-Бочонок, вползая в холл. Поединок еще только начинается! К барьеру, ржавая железяка, к барьеру!
– А это где?
– полюбопытствовал Ольгерд.
– Там, где стоишь!
– Очень хорошо... Будем драться на шпагах?
– Я предпочел бы кулаки.
– Ганс-Бочонок с трудом поднялся с пола и принял боксерскую стойку.
– У нас нет секундантов, - напомнил рыцарь.