Чудесные дни в «Ужиках»
Шрифт:
День 9
Этот день начался с визитов. Мы только успевали открывать дверь и провожать гостей. Сначала пришёл Никиткин дедушка. Забрал своих животных, порасспрашивал нас про Кита, поблагодарил за помощь и ушёл. Следом за ним явился высокий строгий электрик. Он сообщил, что электричество восстановлено, проверил счётчик, попросил расписаться и оставил книжечку с квитанциями на наш адрес. Не успел я проводить дядечку, как явился ещё один посетитель. Смешная, вся круглая, с ямочками на щеках, рыжеволосая девушка спросила:
— Тут Гергий Дядечкин проживает? — я кивнул, и девушка протянула мне белый конверт. — Вам
— Китов в зоопарке не держат, — я обиделся за Никитку и взял белый конверт из рук смеющейся невоспитанной работницы почты.
— Кто там ещё к нам пришёл? — высунулся из окошка любопытный Марик. Он как раз чистил зубы и выглядел смешно с измазанным белой пеной ртом и зажатой в зубах щёткой.
— Почта, молодой человек. Но вам писем нет, ещё пишут, — почтальон помахала рукой и пошла дальше.
— Бросай все свои дела, Маркуша! Давай вместе от Никитки письмо прочитаем, — позвал я друга на улицу.
Пока Марик полоскал рот, я изучил конверт. Что-то в адресе получателя показалось странным, но я не успел переварить эту мысль, потому что прискакал Маркуша. Он на ходу пытался одеть брюки и смешно при этом подпрыгивал.
Почерк у Кита оказался ровным, крупным и понятным. Читать — сплошное удовольствие.
— Мои дорогие друзья! — начал я чтение вслух. — Пишу вам со станции, у нас целый час до отхода поезда. Знаю, что вы обо мне волнуетесь, поэтому решил сразу написать и всё рассказать. Гоша, ты знаешь, что я переживал за свою маму, не знал, где она и как о себе сообщить. Оказывается, она не уехала ни в какую Америку, а весь этот год искала меня. А вчера ей приснился сон, что искать меня нужно в Мужиках, и, к счастью, оказалась всего одна деревня с таким названием. Я так думаю, что сон — это работа нашей знахарки, не иначе. Теперь у нас в семье всё будет по-другом, я уверен. Мама поняла, как трудно мне жилось и обещала, что теперь всё изменится. Она даже стала называть меня Никитой. Завтра мы пойдём в ЗАГС и поменяем имя официально. Ребята, я буду очень по вам скучать. Надеюсь, ещё увидимся. На обратной стороне мой адрес, пишите! P.S. Гоша, я знаю, ты человек слова. Но теперь можешь мою историю рассказать Марику.
— Не понял! — Маркуша даже привстал. — Мужики? Какие ещё Мужики?
— Мужики? — я настолько был озабочен судьбой нашего друга, что никаких мужиков не заметил и огляделся по сторонам.
— Вот, читай, — Марик ткнул пальцем в текст, — «искать меня нужно в Мужиках». Но он ведь был не в Мужиках, а в Ужиках? Что же он, год жил в деревне и даже названия не запомнил?
— В голове у меня как будто что-то сверкнуло. Я сватил конверт и судорожно начал читать адрес получателя. Му-жи-ки! — упавшим голосом я произнёс вслух по слогам название деревни.
— Что ещё за шуточки? — Маркуша совершенно растерялся. — Пока мы тут жили, деревеньку переименовали?
— Погоди, надо кое-что проверить, — на негнущихся ногах я зашёл в дом, взял в руки книжечку с квитанциями за электричество и прочитал внимательно несколько раз адрес абонента «деревня Мужики».
Внутри у меня всё похолодело, руки задрожали, ноги подкосились и я, ошарашенный, плюхнулся на диван.
— Ну чего ты так разволновался? В конце концов, какая разница, как называется деревня? — попытался меня успокоить зашедший Маркуша. — Кому-то название не понравилось, переименовали, ничего страшного не случилось.
У меня в голове словно злая разбуженная пчера
Склонённая деревянная ножка потрескалась и раскрошилась от времени. Никто не знает название деревни лучше, чем этот древний указатель, осталось раскопать почти вросшую в землю табличку.
Стирая пальцы в кровь, я отбрасывал в стороны кусочки земли и мелкие камушки. Железная табличка с облупившейся краской плотно вросла в землю. Видимо, прошёл не один год с тех пор, как она упала. Плотная земля поддавалась с большим трудом, и вскоре моё терпение закончилось. Немного расшатав столб, я ухватился за него, что было сил рванул и привёл в вертикальное положение. Вот он, этот волнительный момент. Сейчас я узнаю всю правду. Было немного страшновато, но я взял себя в руки. Сел на землю, медленно поднял голову и осторожно посмотрел на судьбоносную надпись. Правда, хоть и была ожидаема, огорошила меня так, словно кто-то ударил ведром по голове. Чёрным по-белому, большими русскими буквами табличка гласила: «Мужики».
— Что же мы натворили! — произнёс я вслух. — Приехали в другую деревню, нагло поселились в чужом доме… А как же моя бабушка? Она ведь с ума сходит, разыскивая меня.
Как ужаленный заяц я подскочил и рванул к дому.
Маркуша выполнил задание по поливке и загорал на мягкой травке у дома, с наслаждением высасывая сладкий нектар из тычинок клевера.
— Марик, ты только пока лежи, не вставай, а то упадёшь, — решил я подготовить друга.
— Говори, — весь напрягся он.
Я зажмурился, опасаясь непредсказуемой реакции Маркуши и на одном дыхании скороговоркой выпалил:
— Мы перепутали деревню. Это действительно чужие «Мужики», я откопал табличку и обнаружил, что там на одну букву больше, чем мы увидели, когда приехали сюда. Марк, мы совершили серьёзное преступление — незаконно забрались в чужой дом, и я даже не знаю, что нам за это будет, если кто-нибудь узнает.
Я осторожно приоткрыл глаза, ожидая увидеть упавшего в обморок друга, но передо мной никого не было.
— Вдруг из окна высунулась растрёпанная говорящая голова и проверещала:
— Гошик, чего ты копаешься? Помоги скорей собрать вещи. В любую минуту могут появиться настоящие хозяева, и тогда нам не сдобровать!
— Да уж, Маркушенька, тут я с тобой согласен полностью, — пробормотал я, вбегая в избу.
Мы собирали по углам всё своё барахлишко так быстро, словно разозлённая хозяйка дома уже стоит в пороге и грозно смотрят на нас, держа в руке широченный кожаный ремень.
— Гошка, а как же наша Мурочка? Куда мы её денем?
— Вернём соседке. Вообще надо постараться всё оставить так, словно нас тут и не было.
Пока Марк закрывал ставни, я погладил на прощание печку, закрыл дом и вышел на крыльцо.
Мурка стояла во дворе и, подняв морду, смотрела на меня грустным понимающим взглядом. Пока никто не видел, я крепко обнял её за шею и чмокнул в ухо. Коза мекнула и ласково боднула меня в ответ.
Соседская старушка копалась в огороде и нам снова пришлось долго звать её. Наконец бабуля подошла и, глядя на мой чемодан и Мурку, спросила:
— Ну чаво, вяртаете козу? Не осилили жисти в дяревне-то?
— Бабушка, извините, у нас просто срочные дела появились, — оправдывался Маркуша. — Незамедлительно нужно уехать.