Чудесные дни в «Ужиках»
Шрифт:
— Я думаю, надо тебя сделать похожим на бабушку, чтобы коза приняла тебя за своего и не сопротивлялась.
Я решил, что это хорошая идея:
— Давай, помогай превращать меня в бабушку.
Марик помог мне одеть фартук, повязал на голову бабушкин платок:
— Готов! Вылитая бабулька! Хватай ведёрко, жду тебя с молоком. А я пока вещички наши разложу да паутину смету.
Честно скажу, идти на территорию противника было страшновато. Но терять лицо перед товарищем не хотелось. Я осторожно заглянул в хлев: Мурка стояла смирно. Она посмотрела на меня с любопытством и, как мне показалось, с надеждой. Я осмелел,
— Мурочка, ты не волнуйся, я тебе не обижу, я очень аккуратненько сейчас тебя подою, потом выпущу на улицу жевать травку. Ты же умная девочка, всё понимаешь. Вот я сейчас присяду рядом на корточки, поставлю под тебя ведёрочко…
Так, первая проблема- ведро под козу не помещается.
— Извини, Мурочка, никуда не уходи, я быстро сменю тару.
Коза ничего не ответила, но что это — подмигнула? Я мухой метнулся в дом и через минуту устанавливал под козой кастрюлю. Опять не рассчитал. Кастрюля поместилась с трудом, но не пролезает моя рука к вымени. Я ещё раз извинился перед Мурочкой и сгонял домой за сковородкой — очень торопился и ничего более подходящего под руку не попалось.
Отлично, сковородка подошла по размерам.
Вот он, момент истины — дойка. Проснутся ли во мне крестьянские гены или придётся признаться в своей некомпетентности и с позором вернуться обратно в город?
Я осторожно потрогал вымя. Из набухшего от молока шарика торчали два мягких, чуть шершавых соска. Я аккуратно взял один из них в кулак и потянул вниз. Думаете, молоко тут же налилось в сковороду? Ошибаетесь. Я потянул чуть сильнее, и коза тут же больно лягнула меня копытом по коленке. Хорошо, сменю тактику. Я взял сосок в кулак и тихонько сжал. Мои старания были вознаграждены ровно одной малюсенькой капелькой молока. Ага, значит, я двигаюсь в правильном направлении. Чтобы ещё придумать? Надо быстрей соображать, пока коза терпит моё присутствие. Я вдруг ясно представил, как коза поворачивается ко мне и говорит человеческим голосом: «Ты что возомнил о себе, маленький человечек, как смеешь прикасаться ко мне, самой козе, своими кривыми неумелыми ручонками?». Потом насаживает на рога и уносит далеко в лес на съедение волкам. Я помотал головой, отгоняя жуткое видение.
Тут мои руки, наверное от страха, потянулись снова к вымени, пальцы сжали сосок и потянули вниз. И вдруг тугая струя молока звонко ударилась о дно сковороды. Стоп, рано радоваться, попробую повторить этот фокус. Есть! Ура! Я прирождённая доярка! Ой, наверное всё же дояр. Чтобы закончить поскорей, я подключил к работе и левую руку, тянул по очереди один сосок, тут же второй. Звонкие струи одна за другой заливали дно сковородки. Вот уже и дна не видно. Исполненный гордости, я додоил до последней капли, досуха. А когда закончил, был готов расцеловать нашу прекрасную козочку, красавицу, кормилицу. Домой я возвращался героем.
— Марк, держи молоко, не такой уж плохой характер у нашей живности, — я старательно сдерживал переполнявшие меня эмоции, чтобы Гоша не догадался о моём дебюте в доении.
— Ух ты, быстро управился. Давай сразу попьём молочка, а то я уже сильно проголодался.
Никогда в жизни я не пил ничего вкуснее. Молоко было тёплым и таким воздушным, словно его взбивали. Судя по выражению лица друга, тот был со мной согласен.
— Вот это да! Отменное молочко. Кружечку выпил
— Посмотрим, надолго ли тебя хватит. Уверен, что завтра же попросишь колбасы и котлет.
— Послушай, я должен тебе кое-что показать, — неожиданно Марик стал каким-то нерешительным, — не подумай, что я чего-то испугался. Я раскладывал наши вещи и вдруг заметил, что в комнате есть ещё одна дверь. Не стал заходить один, всё-таки ты тут хозяин.
— Дверь? Ты хочешь сказать, что есть ещё один выход на улицу?
— Нет, она больше похожа на межкомнатную, вон там, за печкой.
— Так пошли скорей, посмотрим, что за ней! — я, ободрённый победой над козой, рванул к двери и резко толкнул её плечом, так как дверной ручки не оказалось. После жаркой улицы и очень тёплой комнаты температура за дверью поразила меня прохладой. В маленьком тёмном помещении оказалось крошечное окошко размером с кирпич.
Глаза долго привыкали к полумраку, наконец, мы смогли как следует оглядеться. Самым огромным предметом в комнате оказался тёмно-коричневый деревянный сундук. Я и не знал, что они бывают с меня ростом, а в длину больше двух метров. Таких как я, вовнутрь человек семь влезет, если постараться.
За сундуком стояла замысловатая металлическая кровать, тоже высоченная и по облезшей местами краске видно, что очень старая. Над кроватью в золочёной раме висело зеркало, от времени почти потерявшее возможность отражать. Я с трудом смог разглядеть в нём Марика и… какую-то старушку.
— Ох! Вот хоть бы кто-нибудь, добрый и внимательный, сказал мне, что я до сих пор в платочке и фартучке! — наконец я с трудом узнал себя.
— А я к тебе такому уже привык, даже жалко будет, если снимешь, — захихикал Марик.
Я снял с себя козью приманку и продолжил изучение комнаты.
Тут ещё были стол, дубовый платяной шкаф, а вдоль стены аккуратно расставлена домашняя утварь: сита разных размеров, какие-то доски, лопатки…
— Ой, а что это за велосипед с одним колесом, да ещё деревянным? — Марик подошёл поближе и начал крутить колесо.
— Ты сильно удивишься, но с помощью этого колеса делают одежду. Это же прялка. Вот смотри, сюда крепят шерсть, рукой чуть помогаешь, и шерсть, вращаясь на колесе, скручивается и превращается в нитку. А из нитки хоть вяжи, хоть тки. Пока бабушка жила с нами, ей привозили шерсть из деревни, она пряла на таком инструменте и вязала носки на всю семью. Хобби у неё такое.
— Понятно. А в сундук заглянем? Меня прямо распирает от любопытства, — от предвкушения Марик начал потирать ладони и пританцовывать.
— Ты же не думаешь, что я смогу сегодня уснуть, не зная кто прячется за стеной в сундуке? — я решил поддразнить друга, нагнав на него страху.
— А там может сидеть кто-то живой?
— Вот ты трусишка. Чего так побледнел сразу? Шучу я, давай-ка, помоги поднять крышку.
Не думал, что она окажется такой тяжёлой, видимо, сундук сделан из дуба. Наконец, с третьей попытки, крыжища открылась. Из глубины короба на нас пахнуло стариной и хлебом. Внутри оказалось множество отделений, в каждом из которых лежали крупы разных видов, консервы, и множество холщовых мешочков различных размеров.