Чудесные каникулы

Ставская Ирина Федоровна

Им казалось, что руки у них отрываются от самых плеч: правда, чем ближе лагерь, тем легче становилось ведро.

Когда они очутились перед мамой мокрые, грязные пуще вчерашнего, воды в ведре оставалось чуть на донышке!

— Молодцы, ничего не скажешь! — сказала мама. — Чай я вскипятила из колодезной воды. Быстро умойтесь и идите к столу.

«Знала Аникуца, что говорит», — подумал Миликэ и сказал маме:

— Завтра принесем воды в бидончиках. Увидишь, как

быстро.

Как настоящие землеоткрыватели, Миликэ и Тинел пошли не в ту сторону леса, где побывали вчера, а в противоположную: по тропинке, вьющейся к обрывистому берегу Днестра, между скал, которые возвышались то тут, то там в тени лесных опушек.

Они очень удивились, когда спустя некоторое время набрели на маленькое озерцо, поросшее со всех сторон вербами, камышом и тростником.

Вдруг Миликэ застыл на одной ноге, даже перестал дышать.

Тинел проследил за его взглядом и заметил на камышинке крупную стрекозу с длинными прозрачными крыльями.

Миликэ смотрел на нее завороженно.

Стрекоза, казалось, не видит его и не подозревает, какая опасность ей грозит.

Миликэ тихо-тихо протянул руку, чтобы поймать ее, подался вперед, приготовился… но в последнюю секунду стрекоза взлетела, грациозная и легкая, и застыла на другом стебельке, который тут же закачался над голубой водой.

В зеркале озера появилась еще одна стрекоза.

Тинел сказал:

— Лови ту, из воды.

— Сам лови.

— Тебе же нужно!..

— Мне нужна эта. Молчи и не шелохнись! — цыкнул Миликэ. Он внимательно посмотрел вокруг, заметил другую стрекозу, еще больше и красивее той.

— Или эта…

Миликэ снял с головы бумажный шлем и с ним в руке осторожно, неслышно, как ему казалось, стал приближаться к стрекозе.

Та будто не замечала его. Может, она уснула на солнце?.. Кто знает!

Еще одно движение и… красавица взлетела.

— Вот хитрюга!

— Миликэ — храбрый зверобой, хотя хромой он и слепой! — запел Тинел тут же сочиненную песенку, и даже сделал несколько движений и прыжков какого-то дикарского танца.

Миликэ окончательно рассердился. Он и так был раздражен поведением хитрых стрекоз, а тут еще Тинел…

— Сейчас получишь щелчка! — и ринулся к Тинелу. Но юркий братишка не стоял на месте в ожидании расправы, он побежал, не выбирая тропинки. Миликэ — за ним.

Оба остановились в каком-то овраге, еле переводя дыхание: дальше Тинелу некуда было бежать.

— Смотри, рукавичка! — Тинел застыл, пораженный, и показал пальцем куда-то вверх.

Над их головами, прикрепленная к гибкой веточке, качалась

бело-серая рукавичка.

— Кто ее потерял?

— Черномор!

— Нет, без шуток! И почему она зацепилась за ветку? Кто-то подбросил ее?

— Это гнездо! — догадался Миликэ, хорошенько разглядев рукавицу. — Из нее писк слышен. Там птенцы.

— Правда, — округлил глаза Тинел, прислушиваясь. — Гнездо…

— Давай снимем его с ветки, — предложил Миликэ.

Тинел нахмурился.

— Зачем?

— Поиграем.

— Что это за игра? — удивился Тинел.

— Сейчас увидишь.

— Как с крабом? — бросил в его сторону быстрый взгляд Тинел. — Не разрешаю! Перестань!

…Целая история была с этим крабом. В прошлом году Миликэ и Тинел вместе с мамой поехали в Севастополь к дяде, маминому брату. Вместо с двоюродными братьями и сестрами, с мамой и дядей пошли к морю. В то время, как все купались, плавали и барахтались в зеленых волнах, Тинел заметил, что Миликэ не купается, а очень внимательно рассматривает морскую воду.

Тинел тихонько подошел.

Миликэ как раз вытаскивал из-под камня большого краба, который отчаянно дрыгал клешнями, стараясь вырваться из его руки.

— Поймал! — торжествовал Миликэ.

— Зачем поймал? — спросил его Тинел.

— Играть с ним будем.

— Я не хочу с ним играть.

— Твое дело. Я сам буду.

И Миликэ опустил краба на камень, на котором сидел недавно, свесив ноги в море. Краб тотчас направился к воде, переваливаясь, словно маленький смешной, но очень ловкий танк.

— Смотри, как он идет, смотри, как он идет! — кричал Миликэ в восторге.

В самом деле, краб передвигался не вперед, как все живые существа, а вбок — то направо, то налево, как будто танцевал. Но как только он добирался до края камня, Миликэ хватал его и снова усаживал как можно дальше от воды. А краб, едва освобождался из тисков руки Миликэ, сразу же быстро-быстро пускался бежать, перебирая ногами, и всегда направлялся только в сторону моря.

— Как только он их не путает? — хохотал Миликэ.

Тинел хмуро смотрел на него. И молчал. Ему не нравились такие игры. Он и прежде, бывало, видел Миликэ с разными жуками и никогда не принимал участия в его играх.

Миликэ знал, что Тинел недоволен, и нарочно играл. Кроме того, игра ему нравилась. Он опять схватил краба и унес его как можно дальше от моря, шагов на двадцать. Тинел шел следом. Миликэ остановился. И Тинел остановился. Миликэ пустил краба в траву.

Краб тут же двинулся к морю, будто был связан с ним невидимой ниткой.