Чудны дела твои
Шрифт:
Откуда ему было взяться
На циферблате именно сейчас,
Когда гусей весёлый клин
На воду не садится,
А в воздухе сиреневом торчит,
Быть может
Надо с кем-то объясниться,
Чтоб прежде времени,
Упасть и не разбиться.
Сошлось
Тьма, сама не уходит,
Её вытесняет свет
Белый, живой, тревожный,
Которого с возрастом след
Где-то теряется, чтобы
Тайно
В очень нешкольные годы,
И, не напомнить о том,
Что не свершилось, не сбылось,
Даже не началось,
Только немного забылось,
Но вот сегодня сошлось…
Утро ли так заглянуло
Через двойное стекло,
Птица ли с ветки нырнула
В озеро, как в молоко,
Белое, белое, белое,
Светом белым в окно,
Чтобы развеять сомненья
Жив ты ещё или мёртв,
Можешь ли встать на колени
Или с доски уже стёрт,
Не разрешив уравнения,
Не перейдя в свет живой,
Весь над землёю, но тенью
Птицы планеты другой.
Не так
Ещё один, во свете, день
С восходом и заходом солнца,
Не адресованный кому-то…
Мозги уходят набекрень
От мысли вляпаться во что-то…
С чего начать, к чему стремиться,
В какие окунуться лица,
Чтоб просветлиться на весь день,
Чтоб кто-то крикнул: – Как живёшь,
Мол терпишь или невтерпёж,
Кому руки не подаёшь или займёшь
До майских праздников, чудак,
Здесь всё иначе, всё не так.
Какое счастье…
И ты когда-нибудь сойдёшь
С дороги жизни, в смерть уставший,
Присядешь на остывший бугорок
И скажешь: – О, какое счастье,
Я пришёл, моё всем здрасьте!
И ангелы, и херувимы
Подымут над землёй, и понесут
Твоё несметное богатство,
Души твоей бессмертный труд.
За этим…
Сквозь марлевую занавесь дождя
не разглядеть обычного сюжета,
людей, спешащих в конце дня
в другую жизнь, без просвета…
И это на излёте лета,
когда сентябрь, осень впереди,
на ужин рыжие грибы
в сметанном соусе, котлеты.
Билеты в оперный, зачем…
зачем всё это в конце лета,
когда за окнами дожди,
туманы и живые силуэты,
после тяжёлого труда
домой спешащие – за этим.
С е два…
Вот глупость бы была,
Когда бы я родился не в России,
Не на больничной койке, белой,
Не в Сибири,
Какая б кутерьма пошла,
В какую бы игру играли
Великие гроссмейстеры земли,
Когда бы пешки нужной не нашли,
С ума б наверное сошли.
Опять же я бы был, не я,
Когда бы упустил момент,
Пред вами объявиться
Здесь, в России,
Весною, в марте, первого числа,
Где белые поля Сибири,
С Е-два начавшейся игрой.
Кость
Зелёный, тёплый вечер, луна за всё село
Пришла к тебе на встречу и время протекло
Сквозь дощатую крышу, под белый потолок
Послушать, что ты пишешь, что людям невдомёк,
Но, а собакам в драке, оно, горячит кровь,
В полёте всяко слово, как брошенная кость.
Без людей
И снова в небе крик
Печальный, и тревожный
Летящих журавлей на юг,
Не делает меня свободным
От притяжения земли,
Но возбуждает страсть, инстинкт
Животного – суть человека,
оставить дом, работу, если не калека
и вслед за птицами, в тайгу,
на перекаты рек, взять след
другого пола-существа,
землянку выкопать и жить
всецело полагая, небеса
помогут, как-то быть
и философствовать о скудности идей,
на сотни вёрст без водки, без людей.
Троплю…
Моя дорога в бесконечность
мне и советчик, и судья,
и проводник, увы, беспечный,
на то есть воля, не моя.
Не я, однажды заблудившись,
набрёл на тайную тропу,
ни сколь тому не удивившись
уж сколько лет её троплю.
Но всякий раз в сомнении диком,
когда она виляет в бок…
когда в себя, истошным криком,
что не ищу других дорог.
На ощупь…
Устал наверно жить
И только потому
Не вижу смысла в том,
Кому-нибудь служить…
Будь то, страна, идея,
Что бывает свыше
Иль просто самому себе,
Бредущему в потёмках,
При луне, почти на ощупь
Пробиваюсь к горизонту,
В надежде заглянуть,
Увидеть солнце
Или какое, новое светило,
Которое меня бы вдохновило
Ещё на круг, один, зайти
И дальше истреблять себя
Не оставляя за собой
Ни дня, ни ночи,
Чтоб не было каких то
Полномочий
Приветствовать потом,