Чудо в аббатстве
Шрифт:
– Куда ты меня ведешь?
– В Аббатство.
– Говорят, что там живут привидения. Люди видели призрак монаха. Я сама видела его.
– Ты, Дамаск.
– Да. Когда приходила на могилу отца.
– Я рассказала ему о том, как Руперт принес мне голову отца и как мы ее похоронили.
– Вы с Рупертом помолвлены?
– быстро спросил Бруно.
– Нет, но, возможно, это скоро произойдет.
– Ты не любишь Руперта.
– Нет, я люблю Руперта.
– Как мужа?
– Нет, но я думаю, что мы нужны друг другу.
– Ты не боишься пойти со мной в Аббатство? Я
– Ты помнишь, что вы с Кейт однажды уже входили в него.
– Тогда я очень испугалась.
– Потому что знала, что поступаешь не правильно. Тебе не следовало входить в святую часовню. Тебе не следовало смотреть на Мадонну в драгоценностях. Но статуя исчезла, и святая часовня пуста.
– Мне страшно войти туда и теперь, Бруно. Он сжал мою руку:
– Ты же не думаешь, что с тобой может случиться несчастье, когда я рядом?
Мы приближались к серым стенам Аббатства, и я не ответила.
Он неожиданно обернулся, и в лунном свете я увидела, что лицо его сурово.
– Дамаск, - спросил Бруно, - ты веришь, что я не такой, как другие?
– Но...
– в ушах моих вновь зазвучал голос Кезаи:
"Он угрожал мне, и я сказала ему то, чего не следовало говорить никогда... Я ждала ребенка от монаха..."
– Я хочу, чтобы ты знала правду, - продолжал Бруно.
– Для меня это важно. Эта женщина, Кезая, сказала не правду. Лгал и монах. Люди лгут под пыткой. Мир полон лжи, но мы не должны винить солгавших, потому что их вынудили сказать не правду. Плоть слаба. Пытка превратила в обманщиков многих великих людей, клявшихся говорить только правду. Я появился на свет не так, как они уверяли тебя. Мне открылась эта истина, Дамаск. А если ты будешь со мною, то тоже должна знать ее. Ты должна верить этому. Ты должна верить в меня.
В лунном свете он выглядел незнакомым и прекрасным, не таким, как люди, которых я когда-либо знала, и я любила его. Поэтому я робко сказала, как, должно быть, сказала бы моя мать Саймону Кейсману:
– Я верю тебе, Бруно.
– Так ты не боишься пойти со мной?
– С тобой не боюсь.
Он толкнул дверь, в которую, я видела, вошел призрак, и мы очутились в безмолвии Аббатства.
После теплого воздуха снаружи меня обдало холодом, и я задрожала. Холод шел от каменных плит, которыми был вымощен двор.
– Не робей, я рядом, - сказал Бруно.
Однако я не могла забыть возвращения Кезаи после той ужасной ночи в трактире с Ролфом Уивером. Я очень хотела поверить в то, в чем желал меня уверить Бруно, но в душе не могла согласиться с тем, что Кезая все выдумала.
Но Бруно был рядом, и впервые после смерти отца я была счастлива. Я чувствовала, что сегодня он просил меня прийти потому, что хотел сказать мне что-то очень важное.
Бруно нашел фонарь, зажег его и сказал мне, что хочет показать, где жил аббат. Это был странный, жуткий путь, мне все время казалось, что мы встретимся с призраком. Бруно показал мне чудесный дом со сводчатым залом и множеством комнат. Было видно, что здесь трудятся рабочие, превращая его в великолепную резиденцию. После жилья аббата Бруно показал мне трапезную простое каменное строение с мощными котрфорсами, где под крышей с дубовыми стропилами двести лет сиживали монахи.
Я подумала
– Монахам нравилось рассказывать обо мне подобные сказки, - ответил Бруно.
Этой ночью я увидела то, чего никогда не видела прежде. Я удивлялась, почему он мне все это показывает, и только позже поняла, почему.
– Ты видишь, - говорил Бруно, - это целый мир, но мир, пришедший в упадок. Почему бы не возродить его снова?
– Этим, наверное, займется тот, кому теперь все это принадлежит, - сказала я.
– Из дома аббата получится прекрасный жилой дом, у нового хозяина здесь будет много работы.
– Конечно, много, некоторые строения надо привести в порядок. А подо всем этим есть еще лабиринт туннелей и погребов. Но там опасно, и тебе не следует ходить туда.
Потом он повел меня в церковь. Хотя все ценности были украдены, сама церковь пострадала не очень сильно. Я взглянула на высокую сводчатую крышу, поддерживаемую массивными каменными контрфорсами. Витражи на окнах были целы. На них была представлена история распятия Иисуса. Пробивающийся сквозь ярко-синие и красные стекла лунный свет освещал все призрачным светом.
Бруно потянул меня к занавесу, висевшему справа от алтаря, и отдернул его в сторону. Мы очутились в маленькой часовне, и я сразу поняла, что это та самая часовня Богородицы, куда восемнадцать лет назад брат Фома принес сделанные им ясли с деревянной фигуркой Христа и куда на следующее утро, которое было утром Рождества, пришел аббат и нашел в яслях живого ребенка.
Крепко держа мою руку в своей, Бруно ввел меня в часовню.
– Тут они и нашли меня, - сказал он, - и я привел тебя сюда, потому что хочу кое-что сказать тебе именно здесь: я избрал тебя разделить со мной жизнь.
– Бруно, - воскликнула я, - ты просишь меня стать твоей женой?
– Да.
– Значит, ты любишь меня? Ты действительно любишь меня?
– Так же, как ты любишь меня, - отвечал он.
– О, Бруно.., я не знаю. Я никогда не думала, что ты любишь меня достаточно сильно для того, чтобы жениться на мне.
– Что, если я предложу тебе жить в нищете?
– Ты думаешь, это испугает меня?
– Но ты выросла в достатке. Верно, теперь ты потеряла наследство, но ты можешь удачно выйти замуж. Руперт сможет быть тебе хорошим мужем.
– Ты думаешь, что я хочу выйти замуж лишь для того, чтобы жить в тепле?
– Тебе следует хорошенько подумать. Сможешь ли ты жить с отшельником в пещере или в хижине? Ведь ты будешь страдать зимой от холода. Захочешь ли ты скитаться вместе с ним, временами не имея другой крыши над головой, кроме неба?
– С тем, кого я люблю, я пойду, куда угодно.
– А ты ведь любишь меня, Дамаск. Ты всегда меня любила.
– Да, - согласилась я, ибо это было правдой. Я действительно всегда любила его. Любила странной, неугасающей любовью, наверное, из-за того, что он всегда казался мне не таким, как другие.