Чудовища не ошибаются
Шрифт:
— Разумеется, — ответила я, и слегка удивилась, когда он кивнул на диван.
— Садись. В ногах правды нет.
Кажется, я уже начинала понимать, о чём он хочет поговорить. Что ж, послушаем…
Села, сложила руки на коленях, как примерная девочка.
— Не буду ходить вокруг да около, — сказал Юрьевский, усмехнувшись, и глаза его как-то нехорошо блеснули. — Я предлагаю тебе работу. Мне нужен секретарь, Леся. На тех же условиях, что у Разумовского. Зарплата… на пятьдесят процентов больше.
У
Но… с какой стати так много?
— Вы… шутите? Это же бешеная зарплата для обычного секретаря.
— Ну так ты будешь необычным секретарём, Леся, — вновь усмехнулся Юрьевский. — Я ведь сказал — на тех же условиях, на которых ты находишься сейчас у Разумовского. Ты умная девочка, должна понимать, о чём я говорю.
Я кивнула. Конечно, я прекрасно помнила условия Влада. Приходить раньше, уходить позже, кофе, чай, никаких ошибок и личных звонков… Ерунда.
— Может быть, есть ещё какие-то дополнительные условия? — спросила я у Юрьевского, и он, кажется, слегка удивился. — Прибавка-то приличная, а условия те же…
— Хорошо, если ты настаиваешь… — протянул он, оглядел меня с ног до головы. — Бывает, я на время одалживаю свою секретаршу некоторым партнерам… Не всем, конечно, только элитным. Там попадаются люди с необычными вкусами…
— Ну уж после Влада мне ничьи вкусы не страшны, — улыбнулась я, имея в виду гуталиновый кофе, но Юрьевский почему-то не улыбнулся. Наоборот, посмотрел на меня с явным неодобрением.
— Значит, ты согласна?
— Думаю, да, — я кивнула. Всё равно ведь Влад меня рано или поздно уволит, почему бы не воспользоваться хорошим предложением? Тем более, что Юрьевский явно сманивает меня с его согласия и благословения. — Только я не знаю, нужно ли будет отрабатывать две недели…
— Вряд ли, — хмыкнул Юрьевский, поставил чашку с недопитым кофе на стол, встал и пошёл по направлению к выходу. — Очень сомневаюсь в этом, Леся. До свидания.
— До свидания, — протянула я растерянно.
Странный мужик. Ладно, привыкну. Не впервой.
Глупая ты всё-таки, Леся. Радоваться надо. Деньги тебе нужны, а тут такая удача… Зарплата намного больше. Ну, придётся иногда сидеть в качестве секретаря у каких-то партнеров Юрьевского, но это ничего страшного.
Что же так тошно?
Наверное, потому что я чувствовала — это конец. Какое-то время Влад, конечно, ещё поразвлекается со мной, но это время будет недолгим. Игрушка приестся, надоест… И Юрьевский, как настоящий друг, помог ему избавиться от проблемы заранее.
Всё правильно, Леся. У тебя совсем другая жизнь, другие проблемы. Влад — всего лишь эпизод.
Горько. Словно сырых кофейных зёрен наглоталась.
Хватит, не думай. Просто не думай, и всё. Встанешь, отряхнёшься — и пойдёшь
Гулко хлопнула входная дверь. Я подняла глаза. Влад, мрачный и до ужаса злой, возвышался над моей секретарской стойкой, будто какая-то тёмная и опасная гора.
— Что случилось? — спросила я. Он искривил губы, кивнул на свой кабинет.
— Пойдём. Поговорим.
Узнал о моём разговоре с Юрьевским? Так он же сам меня ему «сватал». Наверное, дело в другом… но в чём?
Щёлкнула кнопка блокировки двери изнутри. И только я хотела спросить, зачем, как Влад схватил меня за подбородок, приподнял голову — и поцеловал, жадно и немного грубо.
Или много. Он никогда раньше не терзал так мои губы, не кусал их так, словно прокусить пытался…
Оторвался от меня, подтолкнул к дивану. Я сделала шаг — и почти свалилась лицом в подушки, когда Влад начал лихорадочно задирать мне юбку.
Что-то случилось… Поэтому он хочет спустить пар. Плохо, конечно, что посреди рабочего дня и не в обед — кто угодно может прийти в приёмную. Но я всё равно собираюсь увольняться… Плевать.
Колготки были спущены вниз резким движением вместе с трусами. Слишком резким… мне даже стало немножко больно.
Я хотела чуть раздвинуть ноги, но Влад не дал. Хлопнул меня по ягодице — сильно, гораздо сильнее, чем вчера, — и прохрипел с такой злостью, что стало страшно:
— На всё готова, да? Как ты вчера сказала — на любое неприличное, что я захочу сделать? Да, Лесь?
Что же с ним такое, господи?
— Конечно, на всё, — ответила, пытаясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Делай, что хочешь.
— Даже это?
Я вскрикнула, почувствовав, как он грубо ввёл в меня палец… но совсем не туда, куда следовало бы, а в попу. Задвигал им так неистово, что у меня слёзы брызнули из глаз. Но не от удовольствия — от боли.
— Что, Лесь? Разрешишь трахнуть себя в задницу? — он толкнулся в меня вторым пальцем, и я зашипела, попыталась отодвинуться — но вместо этого насадилась на его пальцы ещё сильнее. — Необычные вкусы у меня, понимаешь… Разве я делал что-то необычное, Леся? Разве я причинял тебе боль? За что ты так?!
Я не могла говорить, только хрипела, пытаясь отползти прочь от его мучающих меня пальцев. И всхлипнула, когда Разумовский наконец вынул их, хлопнул меня по ягодице, потом по другой…
— Больно… — прошептала я, вытирая слёзы с глаз. — Влад, мне больно…
Он вздохнул, положил ладони мне на попу, которая уже начинала гореть, легко погладил…
— Я всё равно хочу тебя, — шепнул с таким отчаянием, словно это было преступлением. — Ненавижу, но хочу.
— Нена… — начала я, но не договорила, услышав треск разрываемой упаковки от презерватива. Попыталась вскочить с дивана, но не успела.