Чудовище (Страшно красив)
Шрифт:
— Ты не сдашь копам собственного отца!
При слове «отец» я поежился. Вот это дерьмо — ее отец? Не его ли она неделю назад заботливо укутывала вторым одеялом?
— У меня ничего нет.
Линди кусала губы, изо всех сил стараясь не расплакаться.
— Я выбросила твою дрянь. Спустила в унитаз.
— В унитаз? Героин на сто баксов спустила в унитаз? Ты…
— Тебе нельзя к нему прикасаться. Ты же обещал…
Он бросился на дочь, но не устоял на ногах. Линди вместе с книжкой выскочила из своей трущобной квартиры, сбежала по стершимся грязным ступенькам и очутилась на улице.
— Вали
Линди бежала к станции метро. Я следил за ней, пока она не села в вагон. Только там она дала волю слезам.
Я кусал губы от собственного бессилия.
Мистер Андерсон: Благодарю за то, что вы здесь. Сегодня мы будем говорить об условиях жизни после превращения.
Лягушан: Я не лбил пруды и счас не лблю.
ДеваМолчальница: Почему, Лягушан?
Лягушан: почему??? они мокрые!!!
ДеваМолчальница: Но ты же земноводный.
Лягушан: Ну и?
ДеваМолчальница: Значит, жизнь на суше ты предпочитаешь жизни в воде, хотя спокойно можешь дышать под водой? Почему? Мне очень любопытно.
Лягушан: не лблю плвать!
К чату присоединяется Нью-Йоркское Чудовище.
Нью-Йоркское Чудовище: Можете начинать, я здесь.
ДеваМолчальница: Мы уже начали.
Нью-Йоркское Чудовище: Я пошутил.
Мистер Андерсон: Мы никогда не знаем, говоришь ты серьезно, или шутишь. Добро пожаловать, Чудовище.
Нью-Йоркское Чудовище: На этой неделе я переезжаю. Пока не знаю куда.
ДеваМолчальница: Я хочу кое-что сообщить.
Мистер Андерсон: Что именно, Молчальница?
ДеваМолчальница: Я приняла решение.
Лягушан: прти прврщение?
ДеваМолчальница: Да.
Нью-Йоркское Чудовище: Зачем тебе губить себя этой глупостью?
Мистер Андерсон: Чудовище, ты не вправе давать оценку решениям других.
Нью-Йоркское Чудовище: Но это же глупо! Зачем рисковать заклятием, когда нет надобности?
ДеваМолчальница: Чудовище, я все очень тщательно обдумала.
К чату присоединяется Медведочеловек.
ДеваМолчальница: Конечно, я рискую. И очень сильно рискую. Если тот парень меня не полюбит, я превращусь в морскую пену. Но ради истинной любви я готова рискнуть.
Медведочеловек: В
Лягушан: нстщая лбвь этго стоит.
Нью-Йоркское Чудовище: Можно мне вставить слово?
Лягушан: Кто мжет тбе пмшать?
Нью-Йоркское Чудовище: Послушай, Молчальница. Все парни — вруны и подонки. Ты рискуешь ради того, кто этого не заслуживает. Неужели ради кого-то можно превратиться в морскую пену?
ДеваМолчальница: Но ты даже не знаешь его!
Нью-Йоркское Чудовище: И ты тоже! Ты под водой, а он — на земле!
ДеваМолчальница: Я знаю то, что мне нужно знать. Он прекрасен.
Лягушан: уврен что тк.
Нью-Йоркское Чудовище: Я стараюсь реально смотреть на вещи…… может, он даже не заметит тебя. Не ты ли говорила, что ради этого тебе придется отдать свой голос?
ДеваМолчальница: Я спасла его, когда он тонул… Не будем об этом.
Лягушан: млчльница, чдвище есть чудвище. У тбя своя глва на плчах.
ДеваМолчальница покинула чат.
Нью-Йоркское Чудовище: простите, трудно быть Чудовищем в Нью-Йорке.
Часть третья
Замок
Глава 1
В сентябре я переехал. Отец купил дом в Бруклине — старое здание из бурого песчаника — и сообщил, что мы перебираемся туда. Магда самостоятельно упаковала мои вещи.
В доме были старомодные, выступающие вперед окна с красивыми рамами. Я сразу обратил на них внимание. А вообще окна, выходящие на улицу (в этом квартале еще сохранились уличные деревья), во многих окрестных домах закрывали ставнями или жалюзи. Наверное, отцу не хотелось, чтобы я смотрел на деревья. Шучу — скорее, ему не хотелось, чтобы видели меня. В нашем доме были плотные ставни из темного дерева. Даже открытые, они загораживали часть обзора и закрывали дневной свет. Судя по запаху дерева и краски, ставни были совсем новые. К каждому окну подключили сигнализацию, все двери снабдили камерами слежения.
В доме было пять этажей, по площади почти не уступавших нашей манхэттенской квартире.
Первый этаж представлял собой полностью изолированную квартиру с гостиной и кухней. Здесь жил я. В гостиной висела огромная плазменная панель. Под нею располагались DVD-плеер и внушительная коллекция блокбастеров. Все, что нужно такому убожеству, как я.
Моя спальня имела выход на задний двор, в садик, где ничего не росло (я думал, что увижу там колючки перекати-поля). От внешнего мира и случайных глаз двор отгораживал новый плотный деревянный забор. Естественно, и он был снабжен видеокамерой. Отец не хотел, чтобы меня даже случайно кто-то увидел. Я сам не имел никакого желания выходить на улицу.