Чудовище
Шрифт:
В конце концов выяснилось, что все обстоит не так уж плохо. Большие стекла первого этажа оказались бронированными, двери - особо укрепленными, с металлическими вставками. Надо было просто поставить новую систему сигнализации - и все.
Мы расположились в большой переговорной комнате. Разложили на круглом пластиковом столе карту дома, принесенную Семеном Макариевичем, и обсудили места установки внутренних телекамер. Обзор должен был охватывать двери и подходы к дверям всех членов правящей семьи.
И последнее, о чем я распорядился, -
Техники, получив указание, умчались к своему грузовому "Мерседесу". Семен Макариевич и Андрей все ещё разглядывали план дома.
– С вашим приходом сюда, уважаемый Иван Сергеевич, я вдруг почувствовал себя на осадном положении, - заметил наш мажордом.
Андрей согласно кивнул.
– А может, дать отбой?
– вкрадчиво спросил я.
– А Курагину скажем, что, мол, посовещались и решили... А? А если что-нибудь там с Ириной или ещё с кем случится, так это дело житейское. Зачем, мол, заранее нервы портить? Как? Согласны?
– Я молчу, - примирительно поднял ладони кверху Семен Макариевич. И добавил, глядя куда-то вдаль: - Может, пора уже линять отсюда?
Андрей быстро посмотрел на него, потом на меня. Ничего не сказал.
Семен Макариевич уже у дверей оглянулся, с сожалением и бессилием покачал головой:
– Что тут поделаешь? Платят ведь так прилично...
Он вышел. А я вдруг подумал, что так и не расспросил его толком, как он оказался здесь на должности управляющего.
Оставив Андрея разбираться с картой, я вышел и успел ещё заметить мелькнувший за углом красный башмак с помпончиком.
Догнал его на лестнице.
– Семен Макариевич, вы к себе?
– Да уж. Набегался тут с вами. Кофе хочу попить.
– Не угостите?
– Милости прошу.
– Вот и славно. Хочу вас попросить, Семен Макариевич, составить мне полный список, где кто проживает. С номерами комнат... Хотя здесь я что-то номеров на дверях не видел.
– Правильно. Здесь, извините, дом. Дом с большой буквы, а не отель какой-нибудь пятизвездочный. Здесь усадьба!
– Ладно, ладно. Тогда попрошу план комнат с точными указаниями и фамилиями их обитателей.
– Это можно.
Мы дошли до его двери.
– Прошу вас, - с достоинством пропустил он меня вперед.
Усадив меня, он набрал воды в чайник "Тефаль", и, пока готовил чашки, вода уже вскипела.
– Я, каюсь, привык к растворимому. Не возражаете?
– Ну что вы, Семен Макариевич.
Я вытащил пачку сигарет.
– Вам не предлагаю. Вы будете курить сигару? Или возьмете?
– Нет уж, - отрезал он.
– С возрастом начинаешь ценить привычки.
Открыв коробку с сигарами, он достал недокуренную половину и чиркнул зажигалкой. Я прикурил от своей.
Глотнув кофе, я сказал:
– А теперь, уважаемый Семен Макариевич,
– Я же вам уже рассказывал, - удивился он.
– Но если хотите...
– Курагин упоминал, что перехватил вас в Кремле, но вы вчера не говорили об этом.
– Хорошо, расскажу.
Он откинулся в кресле и так же, как вчера, нацелившись округлившимся ртом в дальний угол потолка, попытался выдуть кольца дыма. Как и вчера, кольца ползли размытые, жидкие, быстро теряющие форму.
– Помните, когда мы с вами столкнулись, я регистрировал банк. Думал к обоюдной выгоде пристроиться под крышу канцелярии патриарха. Я рассчитывал на льготных условиях зарегистрироваться под малый капитал. Банкиров уже тогда начали отстреливать, а сюда, я думал, никакая братва не сунется: все-таки патриарх. В общем, рыскал я тогда по всей Москве в поисках недостающих двух-трех миллиардов рублей (цены были другие, помните?). Меня и вывели на Курагина.
Он ещё больше развалился в своем кресле, вытянул ноги в вязаных трикотажных синих чулках и этих бесподобных красных башмаках, которые носил столь привычно ловко. Не заботясь уже о кольцах погружаясь в сладостные воспоминания, выдул толстую струю дыма.
– Целая операция была. Мошенников тогда расплодилось ужас сколько. А страсть Михаила Семеновича ко всяким дворцовым игрушкам-финтифлюшкам уже тогда была известна. В Кремль пройти было элементарно. Были бы деньги, Спасскую башню продали бы, не задумываясь. Одели меня примерно так же, как и сейчас, представили всекремлевским мажордомом, документики выписали все чин чином. Я должен был перед тем, как примут Курагина (не знаю, по каким-таким делам), успеть поводить его
вроде экскурсовода, ну и закинуть удочку насчет регистрационного капитала православного банка.
Он покачал головой.
– Все было, конечно, шито белыми нитками. Но это сейчас так кажется. А тогда, знаете, было доступно все. Человек мог быть с утра нищим, а к вечеру уже переводил в Швейцарию сотни миллионов баксов. Ей-богу! А какой был массовый падеж нашего брата!.. Не знаю. Поводил я Курагина по вечным дворцовым залам и думаю: чего я, мол, лезу? Все равно когда-нибудь уберут меня как агнца. И даже не на заклание, а так, под забор, в какую-нибудь канаву. Я ведь всегда сам по себе, ни к
какой бандитской группировке не относился.
Он оживился, повернулся ко мне.
– Бог все-таки есть. Услышал меня, мысли мои, впервые искренние, уловил. Курагин мне тут и предложил идти к нему мажордомом. Не обидит и все такое. Я на следующий день позвонил ему и согласился. Я здесь уже несколько лет и заработал достаточно, чтобы спокойно дожить свою жизнь бестолковую. Я ведь по профессии астроном, уважаемый Иван Сергеевич. Черт меня дернул сначала астрологией бедным людям мозги затуманивать, а потом... Нет, все.